Эффект бабочки, Цикл: Охотник (СИ)

Тогда оно меня просто не задело, не отложилось в моей пустой ветреной голове, забитой глупостями и бессмысленным самобичеванием. Забавно и иронично, что я

столько лет силился докопаться до истины, как-то не думая, что мой ангел-хранитель

может знать всё необходимое. Я был идиотом, раз не спросил его. А он был достаточно

умён, пожалуй, он в каком-то смысле даже любил меня, именно поэтому не став ничего

говорить.

Нетвёрдыми руками открывать несколько замков на двери Тэтсуо было истинно адским

испытанием. Мало того, что каждый запирался по-разному, так ещё и ключи были похожи

между собой, как девицы на выпускном, одевавшиеся у одного стилиста. А один из них

так и вовсе был весьма сурово зачарован. Когда я услышал об этом в первый раз, смеялся как сумасшедший, но открыть дверь у меня так и не получилось без особого

подхода. Не буду вдаваться в подробности, но именно он всегда заставлял меня

задержаться не меньше, чем на пять минут, ругаясь высокопарно и заковыристо. В этот

раз на борьбу ушла почти четверть часа, и, когда я зашёл в прихожую, Тэтсуо уже

ждал меня, облокотившись на стену и глядя столь уничижительно холодно, что я почти

испытал угрызение совести. С момента нашего знакомства прошло почти семь месяцев, но я жил у него с самого нового года. Не скажу, чтобы это был лучший его подарок, однако же делать мне было особо нечего. Акира напрямую мне сказал, чтобы я теперь

ни на шаг не отходил от Сато, а тот в свою очередь велел мне слишком долго рядом не

крутиться. В этом я с ним был абсолютно согласен. Тэтсуо был приятным и интересным

мужчиной, но находиться с ним поблизости больше нескольких суток оказалось

невыносимо. А два часа на соседнем сидении в машине и вовсе превращали день в ад.

Нет, водил он великолепно и грубо, но когда в нём вылезал «мужлан-водитель со

стажем», который лучше всех знает, как надо водить, спасали меня, порой, только

наушники. И те не всегда. Я был с ним, когда у нас находились дела, а это случалось

от силы раза три за месяц, но по большей части это были ложные тревоги. Этой ночью

он позвонил мне, как раз тогда, когда мы с юношей из клуба забрели в один из хорошо

оборудованных отелей любви, коих в Японии едва ли не больше, чем обычных гостиниц.

На мой возмущённый возглас, что я занят, он ледяным тоном сказал: «Заканчивай

трахать свою очередную пассию и быстро ко мне, дело серьёзное». А я… Ну, а что я?

Выключил телефон, распил с мальчиком мятный ликёр, и мы предались разврату. Смешно, но я сейчас даже не могу вспомнить его лица или имени. Среди вереницы других —

довольных, печальных, гневных, красивых, обычных. Они смешались в болото, добавляя

капельку к тому морю грязи, что я устроил вокруг себя, самозабвенно занимаясь

разрушением. Или, как это называют умники, энтропией. Кому как больше нравится.

Теперь, когда я смотрел на явно злого Тэтсуо, идея игнорировать его прямой приказ

уже не казалась мне такой великолепной и остроумной. Но алкоголь ещё не до конца

выветрился из моей крови, а потому я широко улыбнулся мужчине:

— Я разбудил тебя? Извини, это всё этот дурацкий замок, никак не привыкну.

— Мне пришлось справляться с обезумевшим пиромантом в одиночку, — сквозь зубы, на

грани ярости и ледяного спокойствия произнёс он, пока не отлепляясь от стены. — Без

источника. Если ты не понимаешь, что значит «бросай свои дела и вали ко мне», я

тебе объясню.

— Слушай, я рад, что у вас с Акирой наладилось производство и вы такие подающие

надежды избавители, ревнители и далее по списку. — Я развязал кеды, снял их с себя

и с трудом выпрямился, затем стянул с себя плащ, глядя прямо в глаза своему

напарнику. — Но я, тварь и паскуда, ставлю свои интересы выше ваших целей. Я люблю

выпить, а точнее — нахлебаться до зелёных чертей, и, если получится, часик

позаниматься сексом. Желательно регулярно. И если во время моих развлечений мне

кто-то звонит и говорит «Бросай свои дела и вали ко мне», я автоматически выключаю

режим ответственного мальчика и кладу на вас всех болт размером с Кюсю. Если бы я

бездельничал, то уже через полчаса был у тебя, ты же знаешь. А сейчас у меня дико

болит голова. И я предлагаю обсудить мой отвратительный характер попозже, когда я

перестану желать порвать тебе пасть, если ты ещё хоть слово мне скажешь.

Он ничем не выдал собственных эмоций, молча проводил меня взглядом. Я же прошёл в

его комнату, собственно, единственную предназначенную для сна, кинул рюкзак возле

компьютерного стола. Пока я расстёгивал пуговицы, Тэтсуо прошёл следом за мной и

коснулся моих плеч ладонями. Руки у него были горячими, это я уже запомнил: столько

раз он уже прикасался ко мне, когда брал силы. Когда же его сильные пальцы начали

разминать мою затёкшую спину, я, скажем так, растерялся, замер, прислушиваясь к

ощущениям. Затем мужчина стал снимать с меня рубашку, плавно, мучительно медленно.

Должен сказать, прежде Сато не делал никаких поползновений на меня или намёков на

близость. Я бы и не мог предположить, что он имеет какие-то склонности к мужчинам, пусть он и снисходительно терпел все мои любовные похождения. Иногда даже проформы