Эффект бабочки, Цикл: Охотник (СИ)

вовсе выходил за все рамки: смесь керосина с потом и влажным мхом. В голове

воцарился сумбур, мне пришлось мгновенно уцепиться за Сато, чтобы не потеряться в

пространстве и не шлёпнуться в обморок. И вовсе не оттого, что я был неопытным

чувствительным и впечатлительным практикантом. Нет, здесь было столько энергии, что

даже я не мог толком осмыслить её, впитать и обработать. Чтобы отогнать от себя

чужую мощную волю пришлось постараться на славу, но я всё же справился. Эпицентром

этого ада была обычная на вид японка. Возраст её, как и у любой хорошо знакомой с

косметикой девушки, терялся между двадцатью и сорока годами, если не один, скажем, неприятный факт. Кожа её приобрела зеленоватый оттенок, а огромные глаза горели как

угли. И это сейчас, между прочим, был не сарказм и даже не метафора, а констатация

факта: абсолютно золотые с алыми вкраплениями глаза смотрели безучастно и глухо.

Казалось бы, что может быть ещё более странным? Белок отсутствовал вообще, а сквозь

чёрную щель узкого рта виднелись ряды острых зубов. Пожалуй, даже если бы я не был

специалистом по таким вот кадрам, мог бы с уверенностью и без проблем сказать, что

она — далеко не самый обычный человек. Звуки, которые она издавала, резали слух, вызывая зубовную боль и заставляя морщиться. Не то вой, не то рычание заполняли

гулкое пространство, перемежаясь высоким хихиканьем. И всё это почти разом.

— Боги проклятые, что это? — не выдержал и поморщился я, опасаясь приближаться к

неподвижной девушке и что-то делать.

— Ночной чтец, — глухим голосом отозвался Сато, укладывая ладонь мне между лопаток, а второй рукой принимаясь делать сложные пасы.

Сейчас, имея возможность беспрерывно впитывать излишки энергии, я был для него чем-

то вроде атомного реактора. Вопрос был только в том, что со мной случится, если я

вдруг не смогу справиться с этим потоком, если он окажется сильнее меня. Тори не

раз мне показывал, что случается, когда на обычного человека просто выливают свои

силы. Не используют заклятья, не воздействуют, а просто находятся рядом и не

рассеивают собственную энергию. Через пять минут после того, как он выпустил себя

из-под контроля, люди в кафе начали нервно переглядываться, дети — истерить, ещё

через десять у самых слабых кровь пошла носом, через три — они же теряли сознание.

На этом некромант остановился, небрежно бросив, что это была лишь маленькая щель, а

не открытая дамба. Сейчас же была даже не дамба. Плотину явно сорвало.

Через несколько мгновений тени перестали скакать в безумном танце, вой и рычание

стихли, и девушка приняла вполне здоровый человеческий вид. На нас она посмотрела с

возмущением и лёгким страхом, принимаясь оглядываться по сторонам в поисках

объяснений.

— Вы кто? — панические высокие нотки в её голосе звучали даже забавно. Она не

понимала, что во много раз сильнее меня и Тэтсуо вместе. Не осознавала, какое

могущество таится в ней. — Как вы сюда попали? Я сейчас позвоню в полицию!

— Не нужно никому звонить, Хана, — Тэтсуо заговорил мягко, спокойно, и его голос

звучал сладчайшей патокой. — Я хотел поговорить с тобой по поводу твоих

особенностей.

— Вы из психушки, да? Вас мать вызвала, да?

Дальше я к их разговору не прислушивался, принимаясь бродить по гостиной. Большой

телевизор работал в режиме без звука, проигрывал новости. На аккуратном кофейном

столике ютились две чашки с кофе, а точнее его остатками, гущей на самом донышке.

Модный журнал был открыт на странице с семейными секретами. В больших напольных

горшках, выпячивая множество тонких корней, ощерившись длинными листьями с

золотистыми краями, высились драцены. Худые прямые невзрачные и совершенно

неуместные. Узкая полка была сплошь и рядом уставлена фигурками разных персонажей, замерших в абсолютно неправдоподобных, странных позах. За ними прижимались к стене

тонкие книжицы в глянцевых обложках, наверняка какая-то манга — как и в любом

другом доме, где есть подросток. Приставка пылилась под телевизором, джойстиков и

вовсе видно не было. Где-то в соседнем помещении надрывался, свистя, чайник, пахло

подгоревшим кофе.

Но не успел я двинуться на поиски кухни, как хлопнула дверь. Тэтсуо вздрогнул и

шатнулся в сторону, мне же пришлось прикрыть глаза, справляясь с очередным потоком

силы — чистым и густым, напоминающим собой горький горячий шоколад как по

консистенции, так и по запаху. Вошедшая женщина была похожа на огромную медведицу, разбуженную посреди зимней спячки. Правый её глаз был абсолютно белым, перечёркнутый широким рваным шрамом, спускающимся вниз, по щеке, к самому

подбородку, выдвинутому вперёд. Чёрный плащ был откинут за спину, открывая бардовую

рубашку, плотно обтягивающую массивное тело женщины. Нет, она не была полной ни в

коем случае. Но мышц у неё было втрое больше, чем у меня самого. На поясе у неё был

закреплён кнут, и смотрелось это всё вместе до несуразности забавно. Женщина

перевела взгляд на меня, едва не заставив сесть под его тяжестью, следом — на

Тэтсуо. Хана же и вовсе зашлась рыданиями, забившись вглубь дивана и закрыв лицо

руками.