Эгоист (дореволюционная орфография)

— О, вовсе нтъ! Я просто по желанію миссъ Клиффордъ встртилъ на вокзал эту барышню, которой она интересуется, и проводилъ сюда. Теб вдь известно, что я долженъ былъ освободиться сегодня раньше отъ занятій?

— Вотъ какъ? Значить, ты уже завоевалъ такое довріе у Джесси, что она даетъ теб подобныя порученія? — спросилъ Францъ Зандовъ, видимо очень довольный такимъ мнимымъ успхомъ своего брата.

Въ это время они уже поднялись по лстниц.

Тотчасъ же по вход въ салонъ Густавъ энергично при­нялся за дло.

— Мой братъ уже видлъ вашу протеже, — обратился онъ къ Джесси, — мы встретились съ нимъ внизу у входа.

— Что это за новое знакомство, Джесси? — спросилъ Францъ Зандовъ съ необычайнымъ для него интересомъ. — Я ничего не слышалъ ране о немъ.

Только теперь, когда дло подошло къ первой лжи, моло­дая двушка почувствовала всю тяжесть взятой на себя обя­занности; однако длать было нечего, и она была принуждена продолжать разъ начатое. Поэтому она съ нкоторымъ смущеніемъ отвтила:

— Это — одна молодая нмка, которую мн горячо рекомен­довали въ Нью-Іорк. Она пріхала сюда поискать мста ком­паньонки, и вотъ я захотла... я думала...

— Да, въ своей чрезмрной доброт вы пошли слишкомъ да­леко, — вмшался Густавъ. — Эта миссъ Пальмъ, кажется поистин штурмомъ завоевала вашу симпатію. Представь себ, Францъ, миссъ Клиффордъ предложила ей гостепріимство въ своемъ дом и вполн серьезно намрена включить ее въ наше общество.

Джесси кинула на него возмущенный взглядъ, но не могла отказаться отъ предложенной ею помощи.

— Совершенно врно, — сказала она. — Я пригласила къ себ миссъ Пальмъ на нсколько недль, конечно если ты ничего не имешь противъ этого, дядя.

— Я? — разсянно воскликнулъ Францъ Зандовъ, между тмъ какъ его взглядъ искалъ вечернихъ газетъ, лежавшихъ на стол въ саду. — Да вдь ты знаешь, что я никогда не вме­шиваюсь въ твои домашнія дла. Теб конечно будетъ пріятно имть около себя новаго человка, въ особенности если послдній достаточно хорошо рекомендованъ теб; поэтому устраи­вай это дло такъ, какъ теб угодно.

Съ этими словами онъ вышелъ на террасу.

— Я видлъ, что долженъ придти вамъ на помощь, — тихо произнесъ Густавъ, обращаясь къ Джесси. — Вы совсмъ еще неопытны во лжи.

— Что это? Вы, кажется, еще упрекаете меня въ этомъ? — возразила ему Джесси тоже пониженнымъ, но дрожащимъ отъ гнва голосомъ. — Впрочемъ совершенно врно: я еще не обла­даю такой виртуозностью во лжи, какъ вы.

— О, вы научитесь этому съ теченіемъ времени, — совер­шенно спокойно произнесъ Густавъ. — Въ случа затрудненій прошу всегда обращаться ко мн; тутъ ужъ я постою за себя.

Въ этотъ моментъ съ террасы раздался годосъ Франца Зандова:

— Густавъ, ты уже читалъ сегодняшнія вечернiя газеты? На нмецкихъ биржахъ очень оживленно; курсы значительно поднимаются. Здсь, въ твоей бывшей газет, ты найдешь по­дробный отчетъ объ этомъ.

— Ахъ, вотъ какъ? Курсы дйствительно поднимаются, — подхватилъ Густавъ, тоже выходя на террасу и беря газету, поданную ему братомъ.

Послдній углубился уже въ другую газету, а потому и не замтилъ, съ какимъ презрніемъ Густавъ перевернулъ страницу съ биржевымъ отчетомъ, не кинувъ на нее даже ни од­ного взгляда и обративъ все свое вниманіе на передовую ста­тью, обсуждавшую политическое положеніе.

Джесси слдила за нимъ глазами и, видя, какъ онъ скло­нился надъ газетой, презрительно сжала губы, причемъ произнесла:

— Бдное, бдное дитя! Какова-то будетъ твоя участь возл такого эгоиста!

VII.

Планъ Густава, начавшій такъ счастливо осуществляться, былъ приведенъ въ исполненіе. Молодая иностранка была при­нята въ дом такъ просто и свободно, что у Зандова не возникло ни малйшаго подозрнія. Однако Фрида, несмотря на вс свои старанія показать себя благодарной, оставалась чу­жой въ этомъ чужомъ для нея дом. Быть можетъ, ее подав­ляли непривычныя ей блестящія условія жизни, стоявшія въ рзкомъ контраст съ простотой ея предшествующей жизни.

Она оставалась молчаливой и замкнутой, и даже вся любез­ность и дружелюбіе, съ которыми относилась къ ней Джесси, не могли побдить ея сдержанность.

Миссъ Клиффордъ тщетно старалась разузнать подробности о            семейныхъ отношеніяхъ или прежней жизни Фриды. Послдняя видимо намренно избгала подобныхъ разговоровъ, и даже сердечное участіе Джесси не способствовало ея откровенности. Само собой разумеется, это представлялось Джесси страннымъ, особенно съ того момента, когда она открыла, что молодая двушка вовсе не принадлежала къ мягкимъ натурамъ, бояз­ливо отступающимъ предъ всмъ необычнымъ и тяжелымъ. Наоборотъ Фрида въ нкоторыхъ невольно вырвавшихся у нея выраженіяхъ проявила недюжинную силу воли, а также временно сдерживаемую, но глубокую страстность. И при всемъ этомъ налицо были рабская покорность и подчиненіе чужой вол. Это было непонятно для Джесси.