Эй, Микки! (СИ)

Галлагер всё никак не выходит из спальни, снуёт там туда-сюда – Микки видит краем глаза, – выходит в ванную и возвращается обратно, шуршит пакетом. Микки закуривает, через полсигареты думает, что никому ещё начальник не вешал в спальне карниз, и хмыкает. Докурив до конца, понимает, что секс с начальниками обычно приводит к повышению, а Микки повышать некуда, у него и так высший грейд. Выданный Ви за выслугу лет, а не Терри за отличную работу, естественно. Терри вообще в их отделе своими руками никому грейды не повышал. «Не заслужили», – отвечал неизменно. Повышала Ви, потому что у головной организации могли возникнуть лишние вопросы, а способ решения проблем там один – увольнение. Уволить к чертям весь отдел Ви бы никогда не позволила.

Микки кажется, что он думает о работе, лишь бы не думать о Галлагере, который как раз в этот момент сухо объявляет:

— Всё, – и выходит в прихожую.

— Молодец, – хвалит Микки. – Надеюсь, у тебя руки не из жопы, и карниз не свалится мне на голову, когда я решу открыть шторы?

— Так не открывай. Пожалуйста.

— Даже «пожалуйста»?

— «Пожалуйста» – это ответ на твоё «Йен, спасибо, что повесил карниз».

— Ты не охуел? – удивляется Микки. – Я тебя не просил. Могу сказать спасибо за то, что нервы мне вытрахиваешь.

Галлагер не отвечает, так и топчется в прихожей, а Микки не встаёт с дивана. Пару минут спустя Йен садится у другого подлокотника. Ещё чуть позже Микки предлагает ему взять пиво в холодильнике.

Через пятнадцать минут Галлагер ожесточённо его натягивает, и он шипит от удовольствия, а галлагерское почти-рычание разрывает мозги похлеще кокса.

Часов в восемь вечера Йену звонит Мэнди, и тот уходит, а Микки пытается понять, права ли она была или всё по-прежнему. Думать не получается, и он забивает, просто забивает на это до следующей встречи с Галлагером.

Чека от штор действительно нигде нет, зато на упаковке, которую Галлагер даже не смял, налеплен ценник. Микки переводит восемьдесят баксов только для того, чтобы через две минуты они прилетели обратно.

Он прищуривается, включает на сутки блокировку зачислений и переводит деньги опять.

Сообщение от мобильного оператора о поступлении на счёт восьмидесяти долларов доводит до белого каления.

*

Этой ночью Микки впервые спит в кромешной темноте. Настолько густой, что откуда-то лезут забытые детские страхи. Ему приходится напомнить себе, что он давно не дошкольник, что его не вернули в приют, ночи в котором, когда тебе пять, ужасны. Он злится на себя за воспоминания и зачем-то переключается мыслями на Галлагера – нашёл на что. Сон сваливается так резко, будто Микки сбегает даже подсознательно.

Может, и не будто.

Но зато он по-человечески высыпается впервые за много лет. И открывать утром шторы, честно говоря, немного побаивается, чтобы не получить карнизом по лбу. Потому что Микки его нёс вчера, и он был довольно тяжёлым, а сейчас висит под потолком, и там что-то про ускорение свободного падения и прочую херню.

Вообще день какой-то подозрительно безмятежный. На работе всё спокойно, сроки никто не проёбывает, контрагенты отвечают на звонки, Мэнди строчит сообщения, а Галлагер ходит мимо, правда, косится как-то странно, но Микки первоклассно его игнорирует. Игнорирует и ждёт подвоха. Каждую грёбаную секунду ждёт, потому что всё не бывает хорошо просто так. Ёбнет ведь.

Так и происходит.

Он уходит из офиса последним, через сорок минут после окончания рабочего дня. Не торопясь собирает вещи – спешить некуда, раз Галлагер уже свалил, – и идёт к лифту. Ему только до дома доехать, а там уже никаких пиздецов, но нет, на сегодня везения он уже хватанул. Когда двери открываются, внутри стоит хмурый Галлагер, лицо которого светлеет, стоит ему увидеть Микки.

— Я думал, ты давно ушёл, – бурчит он, входя внутрь.

— Нет, зашёл отчитаться перед Ви, – поясняет Йен. – Какие планы?

— У меня?

— Нет, у меня.

— А я откуда знаю, какие у тебя планы?

— Блядь, – закатывает глаза Галлагер. – Конечно, у тебя!

— Доехать до дома без приключений на жопу.

— Подвезти? – поколебавшись, предлагает тот.

— На чём? – вскидывает брови Микки и первым выходит из остановившегося лифта. – На метро?

— Мне Джимми тачку подогнал. На пару недель, надо пробег наездить и скинуть.

— Ты же в курсе, да, что в северном Чикаго к этому относятся гораздо серьёзнее, чем в южном? – на всякий случай уточняет Микки.

— Похуй, там все цифры перебиты, – отмахивается Йен.

Микки пока не очень понимает, то ли Галлагер просто не ссыкун, то ли слегка отбитый. Правда, этот похуизм всё равно накидывает ему пару пунктов, что заставляет Микки сомневаться уже в собственной адекватности, но он предпочитает это игнорировать. Ведь если игнорировать проблему, она исчезнет, это все знают.

Нет, это не особо убедительно, хмыкает он.

— Так поедешь?

Да хер с ним. Микки так и не отвечает, молча садится в машину, и Галлагер широко лыбится.