Её тёмные крылья

– Я не просила об этом. – Почему-то мне важно, чтобы она это знала. Я никогда не говорила об этом вслух. Никогда никому не молилась – уж точно не ему. – Я не целовала его, что выторговать услугу.

«Жалею ли я о своем желании?» – думаю я. Да, конечно. Разумеется, я жалею об этом.

«Серьезно?»

– Вы уверены? Уверены, что ничего нельзя сделать? – спрашиваю я, заглушая голос в своей голове.

Сивилла смотрит на меня так, как будто знает о моих мыслях, и подходит к столу, отодвигая вино и кипу бумаг, чтобы освободить место перед собой.

– Ладно. Давай посмотрим, какие у тебя есть варианты.

Ведьма достает из кармана колоду таро.

Первый и единственный раз я видела карты, когда мы приплыли сюда с Бри, и я захотела узнать, есть ли хоть какой-то шанс, что Али Мюррей обратит на меня внимание. Бри пошла первой, а я осталась ждать ее в саду, рассматривая все, что выращивала сивилла, чтобы потом воспроизвести у себя. Бри и пяти минут не пробыла в доме, вылетев оттуда с красными пятнами на щеках.

– Она мошенница, – только и сказала подруга. Она так никогда и не призналась мне, что ей предсказали.

Потом настал мой черед, и все было так же: тот же стол, те же потертые кремовые карты с затейливой голубой каймой.

Сивилла перетасовывает их с такой легкостью, на которую, кажется, ее скрюченные дряблые пальцы не способны, а затем с непринужденностью крупье раскладывает их полукругом.

В предыдущий раз она попросила меня держать вопрос в голове, пока вытягиваю одну карту.

– Выбери три. Три карты, которые тянутся к тебе, – говорит она в этот раз.

– Мне думать о чем-то?

– Пока ты не желаешь мне смерти, можешь думать о чем угодно.

Ведьма хихикает, и я краснею, протягивая левую руку над картами и медленно перемещая ее вдоль разложенной колоды. Я думаю о Бри, о Нем. Думаю о том, как он тянется к ней на пляже, о скорби, застывшей на его лице, и что-то сжимается у меня в животе. Он поцеловал меня, а затем забрал ее. Мои пальцы дергаются, и сивилла отводит мою руку в сторону, вытаскивая карту, которая находилась под ней.

– Продолжай.

Я делаю глубокий выдох, пытаясь привести мысли в порядок. Должно быть, оставив меня, Аид направился прямо к ней на озеро. Вкус моих губ еще оставался на его губах, когда он нашел Бри. Я представляю, как бог протягивает ей руку точно так же, как протягивал ее мне, представляю его улыбку.

Моя рука дергается так сильно, что я шлепаю по карте, и длинные пальцы сивиллы немедленно выхватывают и ее. Я закрываю глаза в последний раз.

Это не похоже на то, что сделал Али. Она мертва. Аид не предпочел ее мне, чтобы они могли сбежать или скрыться вместе. Бри умерла. Он забрал ее в Загробный мир, а я по-прежнему жива.

И все еще одна.

– Хватит! – выкрикивает сивилла.

Я открываю глаза.

Мой указательный палец вытянулся, указывая на карту. Я даже не почувствовала, как он двигался.

Сивилла тянется за избранной мной картой, и я отдергиваю руку, чувствуя тошноту. Я что, ревную бога к Бри?

Одну за другой ведьма переворачивает карты.

Тройка Мечей. Тройка Кубков. Справедливость.

Я не знаю их значений, но чувствую облегчение, не увидев Смерть, или Башню, или нечто еще, что не сулит ничего хорошего.

– Что это? Прошлое, настоящее и будущее?

Она качает головой.

– Нет. Мы пытаемся выяснить, что ждет тебя впереди. Карты олицетворяют тебя, твой путь и твои возможности.

– Они хорошие? – Я смотрю на нее.

– Карты не делятся на плохие и хорошие.

Я разглядываю все три. Тройка Мечей – это печальная женщина, держащая в руках птицу со сломанными крыльями, а три меча пронзают ее шляпу в виде сердца на голове. Это я. Разумеется, это я.

Я перехожу к Тройке Кубков: к трем женщинам в ярких платьях, украшенных драгоценными камнями, что поднимают тосты друг за друга. Мой путь. На секунду мне кажется, что это мы с Бри, празднуем маловероятное примирение, но их трое. Может, новые друзья? Эти женщины выглядят гораздо счастливее, чем та мадам с птицей, так что это мне по душе.

Теперь мои возможности. Справедливость в простом наряде держит в одной руке меч, а другой удерживает весы; ее лицо безмятежно. Свершилось ли правосудие, раз Бри теперь мертва? Или правосудие еще грядет?

– Что они означают? Все они? – показываю я на карты.

Сивилла, которая изучала карты столь же внимательно, что и я, поднимает голову, и я вздрагиваю, увидев перед собой лицо юной девушки, мою ровесницу с простодушным лицом и глазами ясными как хрусталь. И она улыбается. Растягивает губы в лучезарной улыбке, словно ей только что преподнесли лучший в мире подарок.

– Всякий процесс развития начинается в темноте, – отвечает сивилла. – От крохотной ромашки до могучего дуба. Все начинается во тьме.

– Ясно. – Я жду продолжения. – И что это должно значить?

Сивилла делано пожимает плечами.

– Я не могу сказать большего.

Я цепенею.

– Но… это была ваша идея. Я пришла сюда не для того, чтобы вы мне погадали.

– Тогда за чем ты сюда пришла?

– За советом. За ответами, – говорю я. – За помощью!

– И ты это получишь. Когда расплатишься по счетам.

Я трясу головой.

– Я принесла вам вино.