Её тёмные крылья

Обратно мы летим другим путем, минуя Луг Асфодель, и я снова замечаю огненную реку на горизонте, радуясь, когда мы удаляемся от нее.

На нашем пути не встречаются тени, и я могу понять почему: здесь слишком мрачно, мрачнее, чем на Лугу. Безысходность струится из каждой поры земли, и я дрожу в руках Алекто. Она прижимает меня к себе крепче.

Пролетев уже половину пути, я вдруг понимаю, что мы одни в небе.

– Где Мегера и Тисифона?

– У них свои дела. Остались только мы.

Она дарит мне сияющую улыбку, и я улыбаюсь в ответ. Честно говоря, так мне нравится больше.

Я очень старалась не выбирать любимчиков из фурий, но Алекто завоевала мое сердце. Интересно, каково ей было до моего появления. Три – не лучшее число для дружбы. Как бы вы ни были близки друг с другом, кто-то один всегда будет оставаться в стороне. Что касается фурий, то мне кажется, что Алекто та, кого оставили позади.

Она не похожа на своих сестер. Мегера всегда меняет тему, если я заговариваю о мире смертных и своей жизни, а Тисифона молча наблюдает за тем, как я говорю, никак не реагируя на слова, но Алекто любопытна. Она хочет знать о море, солнце и земле. О вещах, которые она никогда не видела и не знала, потому что вместе с сестрами была рождена в Эребе. Даже не рождена; Алекто рассказывала, что они просто появились на свет в один прекрасный день, полностью сформировавшиеся, знающие свои имена и свое предназначение, которое с тех пор и исполняют. У нее никогда не было детства, она не познала прелестей взросления. Я чувствую себя Венди из «Питера Пена», когда пытаюсь объяснить фурии жизнь на Земле.

– Лучшее, что есть на Земле, – это мой сад, – сообщаю ей однажды днем, или утром, или в полночь, когда мы возвращаемся из Пританея, пока две другие сестры занимаются своими делами.

– Как сад может быть лучшим?

Я не могу сдержать улыбки, так сильно она сейчас напоминает мне Бри.

– Потому что…

Я закрываю глаза и представляю его: восемь грядок, четыре слева и четыре справа. Сарай, контейнер для компоста. Мой маленький мир, который я создаю заново каждый год. Как объяснить, насколько правильным это ощущается? Я вспоминаю слова Али о том, что это скучно, и хмурюсь.

– Что такое? – спрашивает Алекто.

– Ничего, просто вспомнила одну глупость. Итак… Как он может быть лучшим? Ну, все начинается с крошечного семечка. Большинство из них совершенно ничего из себя не представляют. – Вспомнив про свой дождевик, я делаю паузу и ползу к нему. Роюсь в карманах, пока не вытаскиваю несколько семян, что избежали попадания на стол сивиллы. – Как эти, например. – Я показываю Алекто крошки, покоящиеся в моей ладони. – Совсем ничего особенного… Что случилось?

Алекто отпрянула и смотрит на мою ладонь так, будто я держу в руках скорпиона.

Не отрывая глаз, она спрашивает:

– Это семена из твоего мира?

– Да. Они не могут тебе навредить, – отвечаю я. – Это не яд и не отрава.

– Ты пронесла их сюда? – Фурия обращает на меня суровый взор, от которого у меня по телу мурашки бегут.

– Не специально. Они были в кармане, когда я попала сюда. Это проблема?

Алекто качает головой, снова вглядываясь в них, но хмурится лишь сильнее. Но, к моему удивлению, просит меня продолжать.

– Ты уверена?

– Расскажи мне, – произносит она так быстро, словно боится передумать и остановить меня.

Я сглатываю.

– Ладно. Они неприглядны на вид, но это целая вселенная. Любое растение вырастает из чего-то подобного. Пища, которую мы едим, материалы, которые используем для строительства домов и кораблей, чтобы согреться в холод; для получения тканей, что пойдут на изготовление одежды; для медицины, для развлечений, для производства красителей и бумаги – все это начинается с семечки. В каждой из них есть жизнь и возможности. И в этом заключается настоящая магия. Ты берешь эту крошечную вещь и создаешь нечто новое. С помощью семени можно изменить мир. Можно изменить все.

Бри называла меня «Бабуля Кори», когда я заводила разговоры о садоводстве, а теперь я знаю, что думал об этом Али. Возможно, как и любое хобби, оно действительно может казаться скучным, если ты не увлечен этим делом. Но я всегда радовалась за Али, когда его дурацкая команда по шинти выигрывала. Я была счастлива, потому что счастлив был он. И поддерживала все начинания Бри. Ничего бы с ними не случилось, если бы они выказали немного уважения к моим интересам. Как Алекто. Может, дело в новизне, но, несмотря на ту первую реакцию на семена, вскоре она увлеклась ими.

– Расскажи, как они растут, – просит фурия, держа семечко в ладони и разглядывая его. – Расскажи, как это происходит.

Я вздыхаю.

– Жаль, что я не могу показать тебе. Это было бы куда проще.

Алекто оглядывается на вход в Эреб, а затем ее черные глаза заговорщически сужаются. Я, нахмурившись, наблюдаю, как фурия когтем начинает выцарапывать ямку в камне, прямо тут, в моем алькове. Когда глубина отверстия достигает примерно дюйма, Алекто подбирает маленькое черное семечко и осторожно опускает его туда, глядя на меня, словно желает убедиться, что все делает правильно. Я киваю, пожевав губы, когда понимаю, чего она хочет.