Её тёмные крылья

– Почему ты здесь? – интересуюсь я, так и не поворачиваясь.

– Из-за ростка.

Предательство пронзает меня насквозь.

– Ты обещал! – Бросаю свирепый взгляд на Гермеса.

Он поднимает руки, не переставая усмехаться.

– Я обещал не говорить сестрам, и я не сказал. Кроме того, дядюшке я тоже не рассказал.

– Это мой мир, – напоминает Аид. Его голос звучит ближе. – Ничто не происходит в нем без моего ведома. Ничто, – повторяет он.

Я оборачиваюсь, замечая бога, стоящего прямо за мной, почти на расстоянии вытянутой руки. Избегая его взгляда, я отвечаю:

– Я не знаю, как это случилось.

– Я хочу, чтобы ты попробовала снова.

– Я же сказала тебе, что не знаю, как это произошло, – протестую я, несмотря на то что именно этого и хочу. Уткнувшись глазами в землю, добавляю: – Я даже не уверена, что это сделала я.

– Моей уверенности хватит на двоих. – Голос Аида смягчается, но, когда я поднимаю глаза, его взгляд остается прежним. – Гермес останется здесь, пока нас не будет. Он предупредит меня, когда сестры будут возвращаться, и я верну тебя обратно так, что они даже не заметят твоего отсутствия.

– Нет. – Я решаю воспользоваться шансом. – Я сделаю это, во всяком случае попытаюсь, только если ты поклянешься вернуть меня домой. Пожалуйста. Я не хочу возвращаться сюда, мне нужно домой. Если ты сделаешь это сегодня, если пообещаешь, то я буду стараться изо всех сил.

– Я… – Он делает паузу, а затем кивает. – Я обещаю, – говорит бог. – Сегодня. Как только мы закончим. – Он колеблется, прежде чем протягивает мне руку.

Когда до меня доходит, что Аид не пытается взять меня за руку, а хочет рукопожатием скрепить уговор, он уже опускает свою, в это время я вытягиваю свою, пробегаюсь по кончикам его пальцев. Гермес даже не пытается скрыть свой смех, и мы с Аидом одариваем его хмурыми взглядами.

– Хорошо. – Я отпускаю Аида и борюсь с желанием обтереть ладонь о тунику. – Пойдем.

Аид замирает, складывая руки на груди и безуспешно пытаясь сделать вид, что просто хотел подать мне локоть. Гермес фыркает, и когда я смотрю на него, недвусмысленно подмигивает.

– Повеселитесь, – говорит он.

Желудок сводит, щеки снова пылают, и я со всей своей небрежностью обхватываю локоть Аида. Мир мгновенно выворачивается наизнанку.

Когда все детали встают на места, я натыкаюсь на бога, что стоит рядом со мной, и тот тянется другой рукой, чтобы поддержать меня, заключая нас в неловкие объятия, прижимая грудь к груди.

Я отшатываюсь первой, вырывая руку и отступая назад, и пытаюсь вернуть себе равновесие и самообладание.

Оглядевшись по сторонам, я понимаю, что мы находимся внутри какого-то помещения с открытым небом размером с мой домашний сад, возведенного из серого камня Загробного мира. Здесь нет окон, как во дворце Аида, но нет и дверей. Ни входа, ни выхода. Во рту пересыхает.

– Это что, тюрьма? – Я поворачиваюсь к богу.

Он спрятал руки в карманы, чтобы избежать, по всей видимости, моих дальнейших посягательств.

– Нет.

– Тогда что это? Выглядит как тюрьма. Окон нет. Дверей тоже.

Аид поворачивается к одной из стен, и в ней, прямо посредине, появляется дверь из черного дерева. Я смотрю на него, приоткрыв от удивления рот, а затем подхожу к ней и дотрагиваюсь ладонью. Дверь прохладная на ощупь.

Ручки нет, но стоит мне об этом подумать, как она появляется, изготовленная из какого-то прохладного темного металла. Я поворачиваю ручку и приоткрываю дверь. Несколько теней стоят поодаль и внимательно наблюдают, поэтому я закрываю дверь и оборачиваюсь к Аиду.

Он следит за мной со странным выражением на лице.

– Я хочу, чтобы ты попробовала вырастить что-то здесь, на земле Загробного мира, – говорит он. – Стены защищают это место от любопытных глаз.

– Фурии могут летать, – напоминаю я.

– Они не прилетают сюда. – Он замолкает. – Мы недалеко от Элизиума.

– Но у меня нет…

Прежде чем я успеваю закончить предложение, Аид достает руку из кармана и раскрывает ее. На ладони притаилась дюжина маленьких черных и коричневых зерен. Семян. Он протягивает руку ко мне, и я подставляю сложенные чашей ладони, куда бог аккуратно высыпает семена, стараясь не коснуться меня.

– Они подойдут?

Я пожимаю плечами. Может быть. Переложив семена в левую руку, я опускаюсь на колени и провожу правой ладонью по потрескавшейся серой грязи. Она сухая и безжизненная, как и все здесь.