Экономическая мысль Древней Греции. Курс лекций

Новые моменты в исследование экономической мысли античной Греции внесли труды Д. Д. Столярова, написавшего диссертацию на эту тему и опубликовавшего целый ряд специальных работ ¹⁷⁾. В автореферате кандидатской диссертации Д. Д. Столяров правильно подчёркивает, что Аристотель разрабатывал «науку рабства», считая это первостепенным делом, и вопрос о рабстве стал основным в социально-экономических воззрениях этого мыслителя. В самой диссертации целая глава отведена всестороннему анализу аристотелевской трактовки рабства. В интересной статье «Буржуазные фальсификаторы экономической мысли античности» Д. Д. Столяров подверг острой и убедительной критике попытки буржуазных историков и экономистов модернизировать эту мысль, исказить её классовую природу, сблизить потребительские чаяния античного демоса с антикапиталистическими требованиями современного пролетариата, а рабовладельческие проекты Платона отождествить с великими идеями научного коммунизма. Уместно критиковались и попытки буржуазных апологетов отрицать значение экономической мысли древних греков, связывать возможности её развития лишь с появлением конкуренции, трактовать воззрения греческих мудрецов с позиций вульгарной политэкономии. Фокусы П. Самуэльсона дают новейший образец такой трактовки и были разоблачены в статье Д. Д. Столярова ¹⁸⁾.

Монография Д. Д. Столярова «Из истории античной экономической мысли» тоже заслуживает положительной оценки, ибо опирается на тщательное изучение первоисточников, их глубокий анализ, развивает марксистскую точку зрения, исходит из методологических принципов марксизма. В основе оценки экономической мысли античности кладутся прямые высказывания Маркса, Энгельса, Ленина. В книге всесторонне освещаются экономические воззрения Аристотеля, высоко оценивается его вклад в науку, даётся отпор буржуазным фальсификаторам разного рода. Острая полемика с ними характерна для работы в целом. С позиций историзма и классового анализа автор глубоко выясняет корни экономических идей Аристотеля, их классовую природу и научное значение.

Правда, стародавние традиции сказались и на монографии Д. Д. Столярова. Поэтому проблема стоимости, денег и т. д. оказалась на первом плане, а вопросы рабовладения отодвинутыми на второй. Вряд ли правильно утверждение, будто Аристотель был «первым теоретиком простого товарного хозяйства». Чтобы стать таким теоретиком, надо было выделять простое товарное хозяйство как особую экономическую систему. Между тем Аристотель этого не делал. Скорее он был теоретиком рабовладения. Непосредственно и прямо Аристотель не утверждал, что «количественное измерение потребностей невозможно» ¹⁹⁾. Вопрос оставался открытым. Речь шла у Аристотеля об «определённых экономических отношениях» не только при трактовке «распределяющей справедливости», но и при анализе обмена, «уравнивающей справедливости». Зато следовало отметить, что Аристотель при этом защищал социальные привилегии знати и «духовной элиты», давал иерархическую трактовку ценообразованию, ставил его в зависимость от социального статуса товаровладельцев.

В своём комментарии к работе Платона «Государство» В. Ф. Асмус правильно критикует измышления Пельмана, но ошибочно признаёт правомерным термин «потребительский коммунизм» в применении к аристократии и пишет, что «в отношении низшего класса платоновского государства нельзя говорить даже о потребительском коммунизме» ²⁰⁾.

Последней работой по истории экономической мысли Древней Греции является опубликованное в 1972 году учебное пособие А. Л. Реуэля «История экономических учений». Но оно не устранило отмечавшихся выше недостатков в трактовке этой темы. Как обычно, произведению маститого автора не хватает историзма, понимания доминирующего значения рабовладельческого способа производства, его противоречий и проблем, их определяющей роли в развитии экономической мысли древних греков. Опять её история начинается с Ксенофонта, сводится к идеям Платона и Аристотеля, заканчивается ими, причём безотносительно к кризису рабовладельческого режима в IV веке до н. э. Об этом кризисе даже не упоминается. Поэтому проекты реформ, предлагавшихся Ксенофонтом, Платоном и Аристотелем, оказываются непонятными. Исчезает и критерий для их оценки. Эти мыслители вновь выступают прежде всего как теоретики товарного производства, его категорий. Тут автор проявляет много проницательности, широту эрудиции и даёт образцы изощрённого анализа. Но общая картина оказывается искажённой. Только в заключении раздела о Платоне появляется фрагмент «Платон о рабстве», хотя с этого надо было начинать. Зачем-то автору понадобилась фразеология о «своеобразном потребительском „коммунизме“», или «надуманном „коммунизме“» ²¹⁾. Без неё можно было вполне обойтись. Зато отсутствует критика буржуазных фальсификаций по столь важному вопросу.

§ 3. Проблематика и особенности экономической мысли Древней Греции