Экзотики

— На что теб понадобилось семь тысячъ къ спху? — спросилъ баронъ въ передней.

— Мн?

— Ну, да; твоя мать ихъ у меня взяла посл бала у Кергареновъ.

— А-а? — странно произнесъ молодой баронъ и прибавилъ:- Это мама, вроятно, хочетъ мн одинъ сюрпризъ сдлать. Уплатить за меня.

И молодой человкъ не зналъ, что солгать.

— Ну, стало быть, я сдлалъ une indiscr'etion. Не говори ничего матери и сдлай видъ удивленнаго сюрпризомъ, — разсмялся добродушно баронъ и вышелъ на улицу.

— Опять что-нибудь? — спросила его жена.

— Ну да… Но какъ же мама не предупредитъ!.. Я могъ отказаться и ее выдать.

— Да ты это почти и сдлалъ. Сталъ путаться.

— Да. Но такая добрая и честная натура, какъ баронъ, ничего худого никогда не видитъ и не понимаетъ.

— Но куда, зачмъ эти деньги понадобились вдругъ?..

— Лучше не стараться догадываться. Во всякомъ случа эти деньги понадобились не для матери, не для нея самой… Она ихъ передала, отдала…

— Кому?

— Не хочется догадываться, милая… Да и не наше это дло… — угрюмо произнесъ Вертгеймъ.

XVII

Едва только гости разъхались, какъ Кора, уже предупредившая баронессу, что у нихъ съ Эми очень важное дло до нея, объявила ей:

— Надо, баронесса, co^ute que co^ute, разстроить дуэль.

— Чью? Какую? — вымолвила баронесса и смутилась.

— Дуэль между двумя людьми, которые оба стрляютъ отлично и положатъ другъ друга на мст, потому что…

— Кто? Кто? — почти шопотомъ перебила Вертгеймъ.

— Вы уже догадываетесь. Близкій намъ двумъ человкъ и другой… близкій ей. Загурскій и Френчъ.

Баронесса поблднла какъ полотно и закрыла глаза.

— Успокойтесь. Дло еще въ нашихъ рукахъ! — сказала графиня.

Но баронесса, очевидно, не слыхала словъ. Она откачнулась на спинку кресла и тяжело дышала.

— Воды… — воскликнула графиня Кора.- Mademoiselle Amy, спросите скоре воды…

Эми быстро вышла въ столовую и стала звать лакея. Графиня обняла хозяйку почти безъ чувствъ и вымолвила:

— Ch`ere baronne, успокойтесь… Все еще можетъ устроиться съ вашей помощью и умньемъ.

Баронесса открыла глаза и произнесла упавшимъ голосомъ:

— Какъ вы испугали… меня…

— Я виновата. Я не знала, что вы такая добрая, милая. Даже я спокойне васъ приняла это извстіе. Quel coeur d'or!

— Coeur d'or… О, Боже мой! — воскликнула баронесса. — Да. Да. Конечно… Но что длать?

— Одно, главное: уговорить Эми выходить замужъ за Френча. Тогда все спасено. Онъ нанесъ оскорбленье. И онъ извинится предъ Вячеславомъ. Иначе ничего сдлать нельзя.

— Вы должны повліять на графа. Вы имете вліяніе на него.

— Въ такомъ дл, нтъ. Онъ оскорбленъ. И глупымъ образомъ.

— Когда?

— На бал у Кергарена. Во время котильона.

— Какъ же вы раньше…

— Я узнала случайно. Но слушайте, Дубовскій не далъ своего согласія, и Эми можетъ только бжать съ нимъ. Онъ умоляетъ ее объ этомъ. Все у него готово. Священникъ уже есть, чтобы внчать безъ всякихъ бумагъ.

— Русскій?

— Нтъ. Католическій. Все равно. По-русски они обвнчаются посл. Уговорите Скритицыну.

— И Френчъ извинится?

— Да. Онъ это поставилъ условіемъ.

— C'est tr`es louche… — выговорила баронесса.

— Не наше это дло… Мы съ вами должны…

Графиня смолкла, потому кто въ эту минуту въ комнату вошла Эми со стакановъ воды въ рук.

— Merci, ma ch`ere enfant. Мн лучше, — вымолвила баронесса. — Все нервы… Мн съ утра нездоровилось. Ну, вотъ, я и испугалась.

Разумется, об женщины тотчасъ очень ловко и искусно принялись доказывать Эми, что она должна, не взирая на несогласіе дяди, ршить свою судьбу сама… Все, что говорили он, въ особенности баронесса, казалось Эми ясно и просто… Она сама думала и чувствовала такъ же… Все было «за» самостоятельное ршеніе вопроса.

Но у нея было многое и «противъ», чего и графиня и баронесса не знали.

Во-первыхъ, дядя, честный человкъ и ее любящій, намекалъ, что Френчъ — человкъ сомнительный и репутаціи не безукоризненной. Но вдь это можетъ быть и клевета. Во-вторыхъ, близкій другъ, любящій ее, умный докторъ Рудокоповъ, противъ такого способа дйствій и даже отчасти противъ Френча. Но вдь онъ его почти не знаетъ. Въ-третьихъ, — и главное — «что сказала бы мама», еслибы знала, что ея «Эминька» будетъ внчаться, скандально убжавъ изъ дому… Это былъ вопросъ, всколыхнувшій ея совсть.

Баронесса, будто догадавшись, какой былъ третій резонъ молодой двушки противъ тайнаго бгства и внчанія, начала говорить о томъ, что еслибы была жива Скритицына, то дло было бы гораздо проще.

Посл цлаго часа увщеваній, Эми, смущенная, заявила, что готова еще разъ переговорить съ дядей и съ однимъ другомъ и затмъ ршиться на роковой шагъ — даже если они и будутъ по прежнему противъ этого брака.

— Зачмъ же тогда говорить съ ними? — спросила баронесса.

— Все лучше, — отозвалась Эми.

Но баронесса ршила по-своему. Она попросила Эми быть у нея на другой день вечеромъ въ гостяхъ на чашку чая, чтобы снова, «en petit comit'e», ршить, что длать, и, ршивъ, не откладывать.

Когда ввечеру Скритицына пріхала къ Вертгеймъ, то «le petit comit'e» оказался одинъ Френчъ, приглашенный хитрой баронессой.