Экзотики

Разумется, все это случилось, благодаря тому, что русскій князь продалъ одно изъ своихъ маленькихъ имній. Онъ не хотлъ длать долговъ въ Париж, хотлъ веселиться на чистыя деньги, а поэтому и явилась связь между продажей по дешевой цн черниговскаго имнія и появленіемъ костюмовъ и брилліантовъ, включившихъ Діану въ число demi-mondaines. Самое же словечко на страницахъ «Фигаро» обошлось въ дв тысячи франковъ. Однако, среди лта, когда минуло полгода, какъ добродушный хохолъ всюду ежедневно вертлся и путался, въ полномъ смысл слова, съ двицей Маріей Крюшонне, онъ началъ уставать, наконецъ выбился изъ силъ и спасся бгствомъ въ Россію.

Но Марія была уже — lanc'ee!.. Была — Діаной!

VII

…«L'affaire», которую надо было «vider», предполагавшаяся между Загурскимъ и Френчемъ, всмъ извстная, отлагавшаяся, затянувшаяся — всмъ казалась страннымъ, необъяснимымъ явленіемъ, но «le dessous des cartes» не находилъ, никто.

— Cherchez la femme! — сказалъ кто-то, — но вс смялись этому. Въ данномъ случа женщины не было, или было дв, у каждаго — своя.

Кром того, всмъ непосвященнымъ въ тайну между тремя женщинами о предположенномъ и несостоявшемся бгств Эми изъ дому, чтобы внчаться, — казалось просто неприличнымъ, что поединокъ былъ отложенъ. Когда же Френчу уже не было мотива оттягивать дло, Загурскій пожелалъ отсрочку.

— Tout `ea est louche! — восклицали многіе.

Наконецъ, былъ секретъ, или тайна, еще для трехъ лицъ: Френча, баронессы и графини… Они не знали, что вдругъ остановило Эми, наканун вечеромъ твердо ршившуюся бжать въ Англію и внчаться… Разумется, о Рудокопов никто изъ нихъ не могъ подумать, а самъ Адріанъ Николаевичъ былъ не изъ тхъ людей, чтобы обмолвиться или выдать себя чмъ-нибудь.

Онъ даже Дубовскому не сказалъ ни слова о своемъ вмшательств и успх. Только горничной Эми онъ снова общалъ сто франковъ за то, чтобы слдить за барышней, и если чуть что окажется сомнительное, тотчасъ же увдомлять его. Онъ хорошо зналъ Эми и любилъ ее именно за правдивость и честность натуры, но въ данномъ случа, въ дл любви, онъ не доврялъ ей вполн.

— Говорятъ, въ любви, — разсуждалъ онъ, — самые умные люди длаютъ глупости, самые честные — подлости, самые добрые — жестокости. Оттого-то вотъ и хорошо, что ты, Адріанъ, на эту водобоязнь неспособенъ. Та женщина, которая тебя цапнетъ, еще не родилась, да и не родится по всей вроятности.

Эми теперь сама была рада, что Рудокоповъ остановилъ ее въ роковую минуту.

«Это еще всегда успется»! — повторяла она. — Лишь бы дуэль разстроилась, или благополучно кончилась.

Вмст съ тмъ, Эми была печальна. Она подозрвала, что Френчъ избгаетъ встрчаться съ нею. Если онъ не бывалъ у нихъ въ дом, такъ какъ Дубовскій не приказалъ его принимать, и если онъ не являлся у общихъ знакомыхъ изъ нежеланія встртить Загурскаго, то онъ могъ все-таки что-либо устроить, чтобы видться. Но онъ даже на депеши ихъ семафора при помощи платковъ больше не отвчалъ ей.

И дйствительно, Эми была права. Френчъ умышленно избгалъ видться съ того дня, когда она должна была бжать съ нимъ и вдругъ не ршилась.

Это было со стороны англичанина, конечно, не капризъ, даже не месть, а простой разсчетъ.

«Если она меня любитъ серьезно, — разсудилъ онъ, — то лучше не видаться. Если же не любитъ, то я ничего не теряю. Если любитъ, то, измучившись отъ разлуки и неизвстности, она уступитъ и сдастся».

Между тмъ, Загурскій по невол оттягивалъ дуэль. Онъ не хотлъ драться, не устроивъ предварительно свои дла. Дла графа были простыя — долги, требующіе уплаты. Онъ долженъ былъ въ Париж кругомъ, отъ портного и куафёра до кондитера и газетчика, ежедневно въ полночь приносившаго «Le Soir».

Графиня Нордъ-Остъ уже догадывалась, что графъ будетъ у нея просить денегъ, и приняла свои мры, а кром того обратилась съ просьбой и къ другу баронессы.

Дйствительно, дня черезъ два посл несостоявшагося побга Эми, Загурскій пріхалъ къ графин вечеромъ сумрачный и, помолчавъ съ полчаса за чашкой чая, наконецъ выговорилъ досадливо:

— Имю дло, Кора… до тебя… ты догадываешься?..

— Говорите, — отозвалась она, зная, о чемъ рчь.

— Деньги, Кора. Нужна сумма… Передъ дуэлью люди порядочные платятъ свои жалкіе долги. Крупные уплатятъ родственники, наслднику, если… Ну, если отправишься въ Елисейскія-Поля. А мелочь, т.-е. всякіе fournisseurs, не имютъ векселей, мною подписанныхъ, и могутъ все потерять. Это была бы подлость.

— Что же вамъ нужно?

— Тысячъ… Право не знаю… Ну, тридцать… даже пять, семь. Лучше круглыя сорокъ…

Наступило молчаніе.

— On dirait du veau! — разсмялся Загурскій, глядя въ лицо графини.

— Я думаю, соображаю… — досадливо отозвалась Кора на дерзость. — Вдь я не Ротшильдъ… Наконецъ, прежде подобное было легче, а теперь, посл всего, что вы у меня… все, что я передала вамъ въ разное время — меня поставило въ положеніе совсмъ иное… Я начинаю нуждаться въ деньгахъ. Я сама заняла мсяцъ назадъ двадцать-тысячъ и еще ихъ не отдала.

— Tiens?! — удивился Загурскій.

— Вы удивляетесь… Но, cher ami, вспомните, сколько вы у меня за послдній годъ взяли и не…