Экзотики

— Да, онъ даже долженъ былъ быть немножко раньше. Вроятно, онъ сейчасъ же явится.

Баронесса не успла произнести этихъ словъ, какъ дверь отворилась и появился лакей, доложившій о Френч. Она тотчасъ пошла въ гостиную.

— Это очень мило, — заговорила она, когда они сли. — Я думала, вы заупрямитесь. Я хочу, чтобы вы видлись.

— Нтъ, баронесса. Я явился по вашему приказанію, но видть mam'zelle Amy я не хочу.

— Послушайте. Это нелпое упрямство. Подобное поведеніе уже никакъ не приведетъ насъ въ цли.

И баронесса начала убждать Френча, что онъ долженъ видться и переговорить съ Эми. Англичанинъ спокойно и холодно отвтилъ два раза: «Нтъ»! — и по его голосу чувствовалось, что это безповоротно.

— Когда же вашъ поединокъ? — спросила она трусливо и уже начиная сомнваться въ успх.

— Не знаю. Я хочу прежде видться съ графомъ.

— Да! Видться?.. Зачмъ? Когда?

— Простите, баронесса… Это — мое дло.

— Но я спрашиваю, потому что… Хотите вы его видть сегодня…

— Да. Конечно.

— Онъ здсь, monsieur Френчъ.

— Здсь? У васъ?

— Хотите сейчасъ видть его?

— Да.

— Стало быть, вы, наконецъ, согласны… Вы ршитесь…

— Простите, предоставьте это мн… намъ двоимъ. Мы сейчасъ повидаемся, объяснимся — и все дло кончится.

— Браво! Отлично!

Баронесса поднялась, отворила дверь, прошла комнату, отворила вторую дверь и выговорила:

— Графъ, г. Френчъ здсь, и если вы желаете съ нимъ видться, то пожалуйте!

Френчъ слышалъ эту фразу, но не слыхалъ отвта Загурскаго. Баронесса, простоявъ нсколько мгновеній въ дверяхъ, какъ бы колеблясь, быстро вернулась къ Френчу, не затворяя за собою дверей, и выговорила:

— M-r Френчъ, мн кажется… Конечно, это пустяки, подробность. Un d'etail insignifiant… Вы должны пройти въ ту комнату, гд графъ Загурскій, а не онъ придти сюда.

И баронесса улыбнулась добродушно, но въ то же время какъ бы обращаясь съ просьбой.

— Совершенная, сущая правда, баронесса! Если бы мн это пришло на умъ, то я бы первый предложилъ это. Тысячу разъ правы вы, и правъ графъ… Позвольте!

И Френчъ, пройда об двери и затворивъ послднюю за собой, очутился предъ стоящимъ среди комнаты Загурскимъ съ цилиндромъ въ рук и въ перчаткахъ. Френчъ остановился около дверей, поклонился кивкомъ головы. Графъ сдлалъ тоже.

— Я являюсь сюда по просьб добрйшей баронессы, которая вмшалась въ наше съ вами дло съ самыми благими намреніями.

— Я точно также, г. Френчъ! Я надюсь, что вы не заподозрите меня въ томъ, что я просилъ…

— О, никогда! Возможно ли это! Ни вы, ни я — мы никого ни о чемъ не просили. Но я знаю, что за меня просила молодая и милая личность.

— За это искреннее объясненіе, г. Френчъ, я отвчу искренностью… За меня тоже просила баронессу милая и близкая мн личность.

— Итакъ, графъ, по желанію этихъ дамъ, я долженъ здсь извиниться предъ вами, что самымъ безсмысленнымъ образомъ, Богъ всть почему, оскорбилъ васъ. На самую простую фразу, брошенную подъ музыку среди оживленнаго бала, я отвчалъ оскорбленіемъ. Въ голов вашей тогда были вальсы, польки, туры, ордена и всякій вздоръ котильонный. Вы сказали что-то, чего, вроятно, и сами не сознавали и даже не слыхали. И вотъ теперь, съ глазу на глазъ, я имю честь покорнйше просить васъ извинить меня, простить. Я считаю, что глупе я никогда не поступалъ, какъ въ этотъ несчастный вечеръ. Если вы пожелаете когда-либо, чтобы я извинился предъ вами публично, предъ всми назвалъ себя легкомысленнымъ, то я и это сдлаю. Но, графъ, врядъ ли это будетъ возможно. Помимо теперешняго моего извиненія, вы никогда другого не получите, потому что я не все еще сказалъ. Извиниться — я извинился, почесть свой поступокъ безсмысленнымъ — тоже счелъ, но при этомъ я прошу васъ поступить со мной настоящимъ джентльменомъ. Дайте мн ваше честное слово, что вы посл моего извиненія исполните одну мою просьбу. Даете ли вы мн слово?

— Съ большой охотой! Даю честное слово! Все, что прикажете, и все, что въ предлахъ возможности.

— Вы должны, графъ, назначить мн день и часъ, хотя бы черезъ недлю и боле, какъ вамъ позволятъ ваши личныя дла… Назначить мн день и часъ и мсто — городокъ на границ Бельгіи или Швейцаріи. И въ назначенное вами время въ назначенномъ мст мы должны драться на условіяхъ, которыя будутъ выяснены секундантами. Поединокъ нашъ долженъ быть серьезный.

— Признаюсь, г. Френчъ, — началъ графъ, точно также улыбаясь, какъ и всегда, какъ если бы дло шло о гонк на велосипед. — Я не понимаю ничего…