Экзотики

Нищета… Отецъ умеръ… Мать не работаетъ, потому что отовсюду ее выгоняютъ. Она пьетъ запоемъ… Когда она пьяна, то надо изъ дому, т.-е. изъ мансарды, уходить на улицу — днемъ; ночью надо ночевать на лстниц, или изъ милости на полу у консьержки, потому что мать можетъ съ пьянаго безумья убить чмъ попало. Когда она трезва, то отъ зари до зари ругаетъ ее, попрекаетъ въ дармодств и посылаетъ faire de l'argent. О мст она и слышать не хочетъ! Пятьдесятъ, даже сто франковъ?! Да это идіотство, когда двочка не уродъ. Сто франковъ не за тридцать дней работы, а за одинъ вечеръ можно имть. И за какой трудъ? За то, чтобы поужинать въ лучшемъ ресторан съ шампанскимъ.

Вотъ уже съ полгода дочь тихо, наивно, но упорно борется. Но надо, наконецъ, уступить…

Она брала мста уже четыре раза. Мать является пьяная, длаетъ скандалы хозяевамъ и требуетъ дочь къ себ. Конечно, ее гонятъ. Жалютъ, но разсчитываютъ, чтобы не имть дло съ пьяной грубіянкой.

Выслушавъ все, Рудокоповъ выговорилъ твердо:

— Завтра я буду у васъ. А посл-завтра мы придумаемъ, что длать. Я васъ не оставлю. Ни за что!..

— Oh, mon bon monsieur! — снова заплакала Клэретта, и свтлые глаза ея договорили, какъ глубоко она счастлива.

— Да… Мы забыли… Главное… Какъ вы знаете этого герцога?.. На улиц встртились?..

— Какого герцога?

— Ну, Боже мой, этого стараго, что вчера былъ съ вами въ кафе?

— Онъ не герцогъ. Что вы!.. Онъ — содержатель… Какъ это называется? Un loueur de remises. У него каретный дворъ. Но деньги у него, конечно, большія.

— Что? Что-о? — воскликнулъ Рудокоповъ. — Онъ это вамъ сказалъ, такъ рекомендовался?

— Да.

— Вы съ нимъ на улиц познакомились?

— Нтъ. У насъ бываетъ m-me Jacquot… Богъ ее знаетъ, кто она. Мама ее очень любитъ и уважаетъ. Я ее не люблю за то, что она тоже вторитъ матери, что я не должна поступать на мсто… Потомъ она иногда напаиваетъ мать… Она недавно и привела къ намъ въ гости этого monsieur Jean… Фамилія его — Domingo. Иностранная фамилія. Онъ вдь испанецъ. Онъ себя называетъ Juan. Ну, вотъ, съ этого дня онъ за мной заходитъ, и мы идемъ гулять… И онъ начинаетъ приставать, чтобы я скоре ршалась. Онъ общаетъ матери сейчасъ же дать тысячу франковъ, а меня одть во все новое… Въ томъ же магазин все купить — «А la Parisienne». Тамъ изъ-за моей кузины дешевле все можно имть.

— А-я-яй! А-я-яй! — вырвалось у Рудокопова. — Какъ захвораешь, да буду лечить, — уморю! — проговорилъ онъ вслухъ по-русски.

— Que dites-vous? — удивилась она.

— Стрихнину ему закачу, — снова по-русски и серьезнымъ голосомъ проговорилъ Рудокоповъ, и прибавилъ:- Ну, слушайте меня… Какъ ваша фамилія, во-первыхъ?

— Я уже сказала вамъ. Вы забыли. Фурнье.

— А вашъ адресъ?

— Rue de la Goutte d'Or, 120.

— Дикое названіе… Золотая Капля? Ну, а имя ваше?

— Я тоже вамъ уже сказала. Clairette.

— И оно, имя это, идетъ къ вамъ. Къ вашему милому свтлому личику, свтящимся глазамъ. Ну, послушайте, Clairette. Завтра я буду у вашей матери и общаю ей то же, что и этотъ мерзавецъ. Только не въ «А la Parisienne», а гд ни на есть. Затмъ, все, въ чемъ мы съ вашей матерью будемъ уговариваться, — вы не врьте… Я буду врать. Я вамъ найду мсто, должность… Мать васъ не найдетъ, чтобы скандалы длать. Затмъ вы будете знать мой адресъ, и каждый разъ, какъ вамъ будетъ что нужно, вы приходите или напишите… Ну, да это все посл обсудимъ… А покуда вотъ вамъ мое ршеніе и общаніе. Слдовательно, успокойтесь. Только дайте мн слово больше съ герцогомъ не выходить гулять.

— Съ какимъ герцогомъ?

— Ну, я такъ зову въ шутку это пугало — вашего Доминго. Ну, а теперь мн пора домой. Подемте. Я вамъ покажу, гд я живу, а затмъ фіакръ довезетъ васъ домой. Мн пора. Надо переодваться, чтобы хать въ гости обдать.

— Какой вы счастливый!

— Какъ?.. Чмъ? Что въ гости ду?..

— Обдать отправитесь… Я ужъ сколько дней только двумя булками пробавляюсь… А этотъ Доминго меня все мороженымъ да какимъ-то крпкимъ питьемъ угощаетъ.

Рудокоповъ, вставшій уже со скамьи, стоялъ слегка разиня ротъ и глядлъ въ лицо Клэретта. Затмъ онъ ползъ въ карманъ, досталъ портмоне и вынулъ двадцать франковъ.

— Вотъ вамъ. Прідете домой, сейчасъ же идите обдать куда-нибудь.

— Что вы!.. — смутилась и покраснла Клэретта. — На чужія деньги!.. Ни…

Рудокоповъ опшилъ… Онъ собрался просить, но она предупредила его.

— Ни за что! Ни за что на свт. И не просите.

Онъ сталъ уговаривать ее, но она упорно стояла на своемъ.

— Это безсмысленно! Взять для ресторана денегъ нельзя, а взять тысячу франковъ можно! Вдь вы согласились, чтобы я уплатилъ эту сумму вашей матери, чтобы она васъ оставила въ поко.

— Это — другое дло… То не мн… Да я и сама не знаю!.. Еслибъ, вотъ, Доминго далъ мн денегъ на обдъ, я бы взяла, хотя бы какъ уплату за тоску гулять съ нимъ и слушать его объясненія въ любви. Но отъ васъ мн стыдно. Вы мн нравитесь…

— Оттого и надо взять, — усмхнулся Рудокоповъ.

Клэретта мотнула головой и стала своими будто прозрачными голубыми глазами смотрть въ небо, очевидно, думая о чемъ-то, что вдругъ пришло ей на умъ.

— Странно!.. — пролепетала она будто себ самой. — Вотъ еслибы на мст Доминго были вы…