Экзотики

Изъ полученнаго письма отъ своего повреннаго по дламъ графиня узнала, что Загурскій широко, врне сказать, странно воспользовался данной ему довренностью. Онъ поступилъ… легкомысленно. Этотъ терминъ для опредленія извстныхъ поступковъ — теперь излюбленъ. Ея большое рязанское имніе было продано, долгъ не уплаченъ, а она получила отъ графа двадцать тысячъ франковъ.

Желая упрямо, но наивно, объясненія этого факта, она справилась на квартир Загурскаго, гд онъ, и узнала, что онъ выхалъ въ Пиренеи. Графиня удивилась, стала наводить справки черезъ знакомыхъ и черезъ людей, и вскор же узнала, что графъ въ Баньер, гд находятся временно баронесса Герцлихъ и Эми Скритицына.

Кора поняла тотчасъ, что Загурскій не зря попалъ туда, не даромъ! Но зачмъ? Съ какой цлью? На молоденькой Эми онъ можетъ только жениться. Но для него у нея слишкомъ мало. Онъ женится только на нсколькихъ милліонахъ. Баронесса — его пріятельница. И какъ помогала она когда-то имъ двоимъ въ ихъ начинающемся роман, точно такъ же, конечно, теперь можетъ она помогать ему тамъ на водахъ.

Новый приливъ жажды мести заглушилъ въ графин вс другія чувства. Она видла изъ того же письма повреннаго, что надо скорй принять кое-какія мры, чтобы не потерять всего состоянія, но ей было не до того. Узнавъ окончательно и врно, что Загурскій въ Баньер и проводитъ цлые дни у баронессы Герцлихъ, она тотчасъ же собралась и выхала.

По прізд сюда, она остановилась въ одной изъ маленькихъ гостинницъ, на краю мстечка, затмъ поздно вечеромъ отправилась въ большой отель, гд стоялъ графъ, и взяла нумеръ въ томъ же этаж и корридор, гд былъ онъ. На другой день, ранёхонько утромъ, такъ какъ Загурскій вставалъ въ полдень всегда, она перехала въ эту гостинницу, при чемъ ея два сундука явились съ оторванными наканун мдными дощечками, гд было выгравировано ея имя. И здсь, ради осторожности, она была прописана подъ именемъ г-жи Михайловой.

Графиня ршилась пробыть въ Баньер сколько бы то ни было, чтобы выслдить на гулянь и на водахъ, что именно длаетъ Загурскій, конечно всячески стараясь избгать встртиться съ нимъ или съ баронессой.

Черезъ два-три дня ею, однако, овладло недоумніе и сомнніе. Она ни разу не видла графа на гулянь, ни около курзала, ни въ казино, ни тамъ, гд толпилась днемъ и вечеромъ масса прізжихъ.

Ея камеристка, подружившись съ корридорнымъ лакеемъ, принесла ей все т же всти, все то же, что она и сама видла. Загурскій по цлымъ днямъ сидлъ на вилл баронессы, но помимо ея дочери и Скритицыной, не выходившей почти изъ своей комнаты, на вилл не было никого. Стало быть, никакого новаго романа нтъ, и баронесса ни въ чемъ своему пріятелю не помогаетъ

Не будь Эми полубольная, разбитая горемъ, — графиня готова была бы подумать, что Загурскій началъ за ней ухаживать, и, пожалуй, способенъ на еще большую низость при помощи своей пріятельницы.

«Что же ему! — думала она, злобно усмхаясь:- за нее заступиться некому, одинъ дядя — старый дуракъ, болтающійся по парижскимъ бульварамъ. Не онъ будетъ драться съ бреттёромъ, который искусныхъ стрлковъ, въ томъ числ и Френча, отправляетъ на тотъ свтъ»…

И вдругъ Кора все боле и боле начала убждаться въ томъ, что болзнь Эми вымышлена, что свднія неврны, что не въ гостиной баронессы проводитъ время Загурскій, а въ комнатахъ Скритицыной. Всей нелпости своихъ подозрній ревнивица не понимала. Однажды вечеромъ англичанка заявила графин таинственно, что принесла такую всть, которая поранитъ ее. Новый другъ ея, Jules, корридорный, передалъ ей, что вчера около десяти часовъ вечера въ первомъ нумер, самомъ дорогомъ и великолпно убранномъ, гд остановился русскій графъ, была дама вся въ черномъ, но съ такимъ густымъ вуалемъ или, врне, съ двумя вуалями на лиц, что узнать, сколько ей лтъ и какова она собой — невозможно. Можетъ быть дивная красавица, а можетъ быть вдьма. Вдобавокъ, на ней длинная тальма, скрывающая талію и ростъ. Jules настаивалъ особенно на томъ, что эта двойная вуаль иметъ громадное значеніе: дама, очевидно, боится до смерти, чтобы ее кто не узналъ. Являясь, она быстро проходитъ садъ, подъздъ, лстницу и корридоръ.

При этомъ извстіи Кора такъ взволновалась, такъ сильно смутилась, что чувствовала, какъ у нея дрожали руки и ноги. Понемногу успокоившись и овладвъ собой, она тотчасъ же послала за главнымъ управляющимъ гостинницы. G'erant, маленькій человчекъ, толстый и плшивый, съ дтски-свжимъ и веселымъ лицомъ, явился тотчасъ же. Улыбаясь какъ херувимъ, онъ всталъ въ дверяхъ съ вопросомъ, что угодно русской дам.

Графиня заявила, что желаетъ перейти въ нумеръ второй, гд ей будетъ удобне. G'erant заявилъ, что онъ занятъ. Она предложила платить за этотъ нумеръ въ десять разъ дороже. Нумеръ стоитъ двадцать франковъ въ день, она предложила полтораста и двсти въ сутки, обязуясь занимать его недлю. G'erant объявилъ, что безъ хозяина ршить этого не можетъ, и ушелъ. Черезъ часъ онъ вернулся съ отвтовъ, что англичанинъ, нанимающій этотъ нумеръ, готовъ его уступить. Цна же останется по-прежнему старая.