Электрический бал

– Ваше исполненное желание – это куча земли, возникшая из ниоткуда. Но если есть куча земли, то где-то должна быть и могила, из которой землю эту изъяли. И эта могила по праву предназначается тому, кто эту кучу земли возжелал.

Князь поперхнулся слюной и закашлялся.

– Да бред, бред. Какой же это бред! Суеверия!

– Чудно слышать про суеверия от человека, который потратил столько сил и денег для обретения приносящего удачу перстня.

Князь и вправду почувствовал себя глупо, и щекам его стало жарко.

– К тому же, – продолжила графиня, – я наблюдаю за мсье Дюпре давно и знаю наверняка, что десятки таких же, как вы, любителей срезать углы жизни устилают теперь погосты европейских городов. То, что это чудовище прибыло в наш город – это большое несчастье и опасность для всех.

Князь уставился на землю. Даже если графиня говорила неправду, он бы очень не хотел проверять это на себе. Слишком много необычного и сверхъестественного произошло с ним за последнее время, чтобы это можно было списать на совпадения.

– Что же делать? – спросил он, подняв глаза на графиню. Та сидела, устремив взор вдаль, на алую прибитую к самой земле полоску неба. Подбородок графини был чуть поднят. Сама она была похожа в этих стеревших краски сумерках на греческую статую.

– Для начала расскажите мне всё, что вы знаете.

Князь грел ладонь графини в своих пухлых, казавшихся ему теперь такими неуклюжими руках и рассказывал, как он узнал про приезд заграничного колдуна. Как тщетно пытался достать приглашение к нему на сеанс. Как слышал со всех сторон, что желания, с которыми приходят к нему люди, непременно исполняются.

Далее он довольно подробно рассказал, как собирал деньги, закладывал и продавал последние драгоценности, брал в долг у страшных людей. Елизавета, которая всё это время смотрела на него блестящими глазами, попросила перейти быстрее к сути.

Поль рассказал про встречу с Дюпре, умолчав, впрочем, и о калеке, и о мертвеце, и о своём ночном видении. Он закончил историю тем, что искать Дюпре в том злосчастном доме, по-видимому, нет никакого смысла, что он, должно быть, живёт в другом месте или вообще скрылся из города. Конечно же, он предпочёл и в этот раз умолчать о том, что подельник его, через которого графиня надеется добраться до Дюпре, лежит сейчас в холодном полицейском морге и к авантюрам подобного рода вряд ли расположен.

Графиня некоторое время смотрела на потемневшую рощу, но потом встала и подняла на князя глаза, полные слёз:

– Нет, он приехал сюда не за тем, чтобы обокрасть парочку идиотов. Уж простите меня, князь, за эти слова. Он готовит нечто зловещее, и он не остановится, пока не исполнит свой замысел.

– Что же он собирается, по-вашему, сотворить?

– Ах, Поль, если бы я знала.

Она впервые назвала его по имени. И от этого по озябшему телу его разлилась теплота, и он вздрогнул.

– Но вы так и не рассказали мне, откуда вам столько известно о нём. Покорнейше прошу меня простить, но после всего что я вам только что поведал, с моей стороны справедливо ждать ответной откровенности.

– Ах, конечно, – сказала графиня, опускаясь на скамейку и протягивая ему обратно свою ручку. Князь принял её, как маленькое тёплое сокровище, и нежно сжал в ладонях. – Я расскажу, почему я охочусь на Дюпре, но начать придётся с событий куда более ранних, чтобы моя печальная история полностью раскрылась перед вашими глазами.

* * *

Победоносцев ходил взад-вперёд по кабинету, заложив руки за спину. Брейстер стоял, подпёрши стену, и, судя по полуприкрытым глазам, боролся со сном. Зыбкин разглядывал в окно предзакатные сумерки, обхватив в раздумье подбородок:

– То есть, вы считаете, мы имеем дело с террористами? – спросил он с сомнением в голосе.

– С кем же ещё! Другого объяснения происходящему нет. Все улики указывают на это: кислота, колбы, провода… Они намерены собрать снаряды и подорвать электричеством! К тому же вспомните, что рассказывал брат этот – богопротивное дело. А дело, направленное против государственного устройства, это и есть акт самый что ни на есть богопротивный. Это ясно как день!

– Тотчас же нужно изловить негодяев и повесить. Тотчас же! – прохрипел Брейстер.

– С превеликим удовольствием! – воскликнул Победоносцев. – Но где бы нам их, Нестор Игнатьич, для начала разыскать? Что известно о плотнике, удалось найти его?

– Никак нет, ваше благородие. Пропал-с. Затаился, должно быть.

– А иностранец?

– Агентура сообщает, что за последние несколько дней он дал сеансы в трёх домах.

– Чёрт знает что! – негодовал Виктор Георгиевич. – Почему мы не можем поймать его, раз он открыто появляется в городе? Ух, надо было арестовать мерзавца ещё в поезде, тогда бы нам не пришлось разбираться со всем этим.

Он опёрся на стол и некоторое время тяжело дышал, пытаясь привести в порядок мысли. Затем достал из кармана листок и припечатал его к столу.

– Если бы мы только могли узнать, что значит этот квадрат, что в нём зашифровано… Мы бы наверняка смогли предотвратить злодейство. Если мы не справимся, последствия могут быть ужасающими. Поэтому думайте, господа, думайте!