Элиза и ее поклонники

Пришла горничная с подносом, на котором стояли два стакана, графин лимонада и тарелка с печеньем. Молодая баронесса снова принялась за вязание. Барышни замолчали, и только после того, как служанка, сделав книксен, удалилась, Анна спросила:

– Сказал ли тебе Филипп что-нибудь еще?

Элиза покачала головой, мысленно успокоив себя: «Я не лгу, ведь он в самом деле больше ничего не говорил о письме, а только поцеловал меня». Прогнав прочь мысль о том, что последовало за поцелуем, она огляделась и заметила:

– Ваш новый павильон – просто чудо, только здесь немного сквозит. Может быть, стоит закрыть его с нескольких сторон стенами, чтобы защитить от ветра? Тогда наслаждаться видом будет еще приятнее.

То, что Элиза столь внезапно переменила предмет разговора, по-видимому, удивило Анну.

– Твоя идея неплоха, я передам ее papa. Но скажи, почему Филипп после вашей беседы в читальном кабинете не пошел в бальную залу?

– Ему нужно было как следует отдохнуть. Сегодня он поехал навестить своего кузена.

– Так его нет в городе?

– Да, он будет отсутствовать не меньше двух дней.

– Хенри обрадуется: одним соперником меньше, – сказала Анна с театральным вздохом.

Элиза покачала головой:

– Что значит «соперником»? У Филиппа нет никаких намерений относительно меня. Он просто друг моего брата и гость нашего дома.

– В таком случае Хенри лучше не знать, что гость вашего дома целовал тебя и говорил с тобой о… Боже правый! У меня язык не поворачивается произнести это слово. Как же мне теперь называть моих любимых пушистых зверьков? – воскликнула Анна, закатив глаза в притворном отчаянии.

Глава 33

– Дальше так продолжаться не может, – отчеканил граф фон Фрайберг.

Придав своему лицу виноватый вид, Франц выслушивал отцовскую нотацию, которую заслужил только тем, что не явился вчера на бал.

– Почему не приехал герр фон Хоэнхорн, я еще могу понять: он решил поберечь силы для сегодняшнего путешествия. Но ты? Участвовать в жизни здешнего общества – твой долг, от исполнения которого ты не вправе уклоняться лишь по собственной прихоти. В какое положение ты ставишь меня перед великой герцогиней Стефанией? Она изъявила желание видеть моего наследника, и я обещал ей тебя представить, а ты пропадаешь неизвестно где? Твое счастье, что великого герцога Леопольда с семейством сейчас нет в Баден-Бадене. Чем ты, черт подери, был так занят? Много ли у тебя забот? – Теодор фон Фрайберг остановился лишь для того, чтобы перевести дух, и тут же продолжил: – Ты играл? Или был пьян? Или опять дело в женщине? Если так, то остается только надеяться, что ты по меньшей мере осторожен.

Граф испытующе посмотрел на сына.

– Само собой, papa. В моей осторожности вы можете не сомневаться, – отвечал Франц с легким поклоном.

– Кроме того, было бы не лишним, если бы ты больше заботился об Элизе. Скажи мне все-таки, почему ты вчера не приехал?

– Я предпочел бы осторожно умолчать об этом.

Лицо Теодора фон Фрайберга неодобрительно скривилось.

– Франц! Ну почему же ты не можешь быть хотя бы немного более похожим на твоего брата Юлиуса?!

Эти отцовские слова больно кольнули Франца. Родители вечно сравнивали его с прилежным младшим братом, и почти всегда сравнение оказывалось в пользу последнего. Между тем кто знал, что Юлиус делал сейчас, гостя у друга в Берлине? Едва ли сидел над книгами, не поднимая головы. В прусской столице всякий мог найти развлечение себе по вкусу. К картам и попойкам Юлиус интереса не выказывал. Женщины – дело другое, но в своих амурных похождениях везучий малый с неизменным успехом избегал нежелательной огласки.

Подавив вздох, Франц притворился, будто слушает отцовскую тираду об обязанностях наследника графского рода: виновато глядел в пол и время от времени кивал. Когда же родитель наконец отпустил его, он почувствовал, что ему непременно нужно проветриться: сперва выпить прохладного пива где-нибудь на открытой террасе, а затем пойти к Эмми. С последним, однако, он вынужден был повременить до вечера – до того часа, когда его любезная завершит дневные труды и вернется домой.

К собственному своему удивлению, Франц заметил, что ему уже недостает Филиппа, хотя тот уехал всего несколькими часами ранее. «Приятно иметь подле себя друга, с кем всегда можно запросто поговорить или съездить поразвлечься. Правда, Филипп не играет в карты и с женщинами очень уж осмотрителен… Если сказать откровенно, то своей серьезностью он похож на Юлиуса, однако мы с ним не братья, и в этом его неоспоримое преимущество», – заключил молодой граф фон Фрайберг.

Взяв шляпу и трость, Франц готов был отправиться в город, когда входная дверь отворилась и вошла Элиза.

– Где ты была? – строго спросил он.

Элиза нахмурилась.

– У Анны, но к чему такой тон? До тебя это вообще не касается.

– Как твой старший брат…

– Ах, перестань, пожалуйста! – воскликнула Элиза, мотнув головой, и принялась развязывать ленты капора.

Удивленный Франц пристально посмотрел на сестру. С тех пор как их семейство приехало в Баден, она изменилась. Повзрослела. И похорошела. Неудивительно, что мужчины так и вьются вокруг нее.