Эпидемия безбрачия среди русских крестьянок. Спасовки в XVIII–XIX веках

То, что в Баках и в XVIII, и в XIX вв. было внушительное количество спасовцев, кажется, не вызывает сомнений, так же как значительное присутствие поповцев и, вероятно, членов других беспоповских согласий. Однако имеющиеся отчеты противоречивы. Например, утверждения, что в первой половине XIX в. браки в удельных вотчинах Варнавинского уезда заключались почти исключительно убегом и что в том же уезде во второй половине столетия брачный обряд почти всегда совершался старообрядческими священниками, были, скорее всего, преувеличениями. До 1830-х или 1840-х гг. спасовцы в баковской округе и в соседних удельных вотчинах, вероятнее всего, венчались у православных попов (как это делали беглые молодые, по докладу подпоручика Аверкиева), но, возможно, спасовцы — и тогда, и во второй половине века — считали старообрядческих попов ничем не хуже православных. Не исключено также, что во второй половине столетия многие спасовцы были уже новоспасовцами — спасовцами большого начала, чьи наставники хоть и не имели официального статуса священников, но совершали при этом бракосочетания. В Костромской губернии во второй половине XIX в., по имеющимся сведениям, были представлены оба Спасовых согласия[508]. К сожалению, похоже, что ни один из составителей отчетов по Варнавинскому уезду не знал, что, начиная с 1840-х гг. спасовцами именовали себя два совершенно разных согласия[509].

УПРАВЛЯЮЩИЕ ИМЕНИЕМ БАКИ, СОПРОТИВЛЕНИЕ БРАКУ И САМОЧИННОСТЬ КРЕПОСТНЫХ

Мы уже знаем, что когда Карл Хеннеманн взял на себя ответственность за имение Баки, он, следуя указаниям Кристофа Ливена, принял жесткие меры, направленные на стимулирование брака. Он приказал незамужним девицам 18 лет и старше и парням 20 лет и старше вступить в брак к Великому посту 1800 г. и доложил Ливенам о результатах: был заключен 91 брак; не считая тех, кто был слишком немощным или нетрудоспособным для вступления в брак, 19 мужчин и 43 женщины остались невенчанными. Вероятно, имелись в виду мужчины и женщины в целевой возрастной группе — грубо говоря, от 20 до 30 лет. Все они дали зарок вскоре обвенчаться, заверил в отчете Хеннеманн[510]. Он должен был бы знать, что не все эти обещания будут выполнены. 8 февраля 1800 г. он записал в журнале наказаний, что наложил штраф на Григория Маркова за то, что тот не привел свою дочь Марфу в вотчинную контору, так что устроить ее брак не получилось[511]. Из этой записи мы можем сделать вывод, что Хеннеманн вызывал к себе отцов незамужних дочерей и сам курировал сватовство. В вотчинных бумагах сохранился список всех 92 браков, заключенных в начале 1800 г., с именами и (в 90 случаях) возрастами невест и женихов: средний возраст и невест, и женихов был 21 год (женихи чуть постарше); медианный возраст невест был 20–21, женихов — 21 год; чаще всего невестам было по 19 лет, женихам — 20. Только семи невестам и восьми женихам было по 25 или больше[512]. Обычный возраст вступления в брак в имении Баки вызывает мало сомнений. И не эти мужчины и женщины в основном волновали Кристофа Ливена.

По-видимому, вскоре после приобретения соседнего имения Ильинское в марте 1800 г. Шарлотта Ливен послала бурмистру и старостам инструкции по управлению имением; она распорядилась объявить в октябре крестьянам, что все мужчины старше 25 лет обязаны жениться, а кто к февралю не женится, должен заплатить 10 рублей штрафа. Если неженатый остался холостяком, потому что не смог найти готовую выйти за него женщину, и если он благонравного поведения, невесту ему сыщут бурмистр и старосты. Если выбранная невеста упорно отказывается выходить замуж и она старше 25 лет, ее будут ежегодно штрафовать на 5 рублей. Только те девицы, которых родители держат дома, потому что в их дворе нет других работоспособных взрослых, освобождаются от обязанности идти замуж или платить штраф[513]. Хотя инструкций на этот счет по имению Баки не сохранилось, Ливен наверняка решила, что угроза Хеннеманна отправлять незамужних в Санкт-Петербург нецелесообразна, и переняла методы, бывшие в ходу у других помещиков того времени: управляющий и старосты должны сначала постараться принудить к браку, а если не получается, то ежегодно штрафовать. Ливен приняла на вооружение и еще один обычай — ежегодные доклады о неженатых мужчинах и незамужних женщинах. Сохранилось три таких списка из имения Баки, датированных 1800, 1802 и 1804 гг.[514] Только список от 1804 г. кажется более или менее полным: 129 мужчин в возрасте 15–35 лет, 225 женщин от 15 до 72 лет[515]. В списке 1802 г. 18 из 92 женщин в возрасте от 17 до 33 лет значатся увечными или больными: «болна частыми трясованами, коса, мала ростом, малоумна, болна глазами, болна ногами, хрома, крива, болна сердцем, болна головою, глуха». 14 из 51 неженатого мужчины, в возрасте от 19 до 35 лет, страдали подобными изъянами, а также слепотой и увечьем «от поруба». Как нам известно из многих других источников, по мнению крестьян, эти недуги не исключали вступления в брак, но понятно, почему Хеннеманну могло так казаться.