Читаем Эпоха нервозности. Германия от Бисмарка до Гитлера полностью

59. Schwarz, S. 2 f.; Benda, Nervenheilanstalten, S. 7 f., 10 f., 12 f., 20; Determann, Volksheilstätten, S. 41; Schwarz, S. 3 f., Möbius, Behandlung, S. 16, 25, 30, 4; Möbius, Neurologische Beiträge, Bd. V, S. 93 f., 70 f.; Möbius // ZU. 1902, Bd. 39, S. 448; Universitätsarchiv Leipzig, Ms. 713 II; Kraepelin // Irrenärzte, S. 274; Schwarz, S. 93 (Grohmann).

60 Möbius, Neurologische Beiträge, Bd. V, S. 96; Möbius, Behandlung, S. 15 ff.; Müller F.C., Hydrotherapie, S. 358; AW, F. Sch. (1908/09).

61. BA R 89/6904; LHK 403, 7439; Bresler, Volksnervenheilstätten, S. 4; Schwarz, S. 7; Langer, S. 43 f.

62. Huerkamp, Aufstieg, S. 275; Eulenburg, Nervenheilst., S. 27 if.; Eulenburg, Nervosität und Reisen, S. 427.

63. Bresler, Volksnervenheilst., S. 4; Determann, Volksheilst., S. 20; Laehr, Nervosität; LHK 403, 7439.

64. Bresler, S. 10 f.; Pelman, Errichtung, S. 440; Cramer, Nervenheilst., S. 471 f.; Cramer, Nervosität, S. IV; Cramer, Prophylaxe, S. 39; Mönkemöller // Irrenärzte, S. 297.

65. Gülick, S. 294 f.; Labisch, Tennstedt, Bd. I, S. 28 if.; LHK 403, 7439 und 7440; HStAD, Reg. Düss. 54106; Bresler, S. 11 £; Peretti, S. 279; Hallervorden, S. 237; Neumann M., S. 513; Götze, S. 28 £; Rumpe, S. 23. Фотокопии из клиники – преемницы прежнего заведения (реабилитационная клиника для больных с сердечными заболеваниями); HStAD, Reg. Düss. 54106; Determann, S. 34; Neumann M., S. 516; LHK 403, 7440.

66. BeyerE. Zum allg. Bauprogramm der Nervenheilstätten // PNW. Jg. 1904, S. 236 f.; Beyer E. Roderbirken bei Leichlingen, die erste rheinische Volksheilstätte für Nervenkranke // Centralblatt für allg. Gesundheitspflege, 1907. Nr. 26. S. 19; LHK 403,8438; Cramer, Ursachen, S. 82; Archiv des Landschaftsverbandes Westfalen-Lippe (Münster), D 7, Nr. 136; Götze, Vorwort; Beelitz, S. 3; Vorstandsbericht der LVA Rheinprovinz, 1913, S. 24, und 1914, S. 72 (Archivberatungsstelle Rheinland, Brauweiler).

67. BA R 89/13524; Ehrenwall, S. 25, 20; Volksmund Jg. 7, Nr. 89, 06.11.1912 (LHK 441/25568); LHK 441/13355. О лишении дееспособности cp.: Heimpel.

68. Hubenstorf, Krebsgang, S. 170 £; Hasebroek, S. 10 £; Huret, S. 217; Vogler P // Charite-Jubiläumsheft, S. 475 ff.; Fröhlich A. (Hrsg.). Die Therapie an den Wiener Kliniken. Leipzig, 1930. S. 181; Löwenfeld, Sexualleben, S. 350 f.

69. Brause– oder Schwimmbad? // Veröffentlichungen der Dt. Gesellschaft für Volksbäder, 1904. Bd. 2. S. 592.

70. LHK 441/13357 (Bericht vom 25.10.1898) und 25566. В 1902 году лютеранская лечебница Таненхоф сообщила, что к ним хотела попасть «молодая девушка с тяжелой неврастенией», но уже на следующий день ее против воли забрала оттуда мать, мотивируя это тем, что «уж лучше знать, что она на кладбище, чем в лечебнице» (см.: Archivberatungsstelle Rheinland, Brauweiler, Psychiatrie, 4110).

71. Auerbach, S. 553; IV. Internat. Kongreß zur Fürsorge für Geisteskranke, Halle, 1911. S. 162; Hallervorden, S. 238; Heilanstalten, S. 522; однако из сноски понятно, что для автора неврологическая лечебница сохраняла тесную связь с заведением для душевнобольных: он рекомендовал ее в первую очередь как место пребывания и наблюдения для бывших пациентов, которые могут быть по-прежнему опасными для общества! – Неврологическая лечебница «Констанцер Хоф» под Констанцем делала себе имя на том, что «резко и решительно… строго и без уступок» проводила грань между нервно– и душевнобольными (об этом см.: Fischer G. Heilanstalt für Nervenkranke im Konstanzer Hof. Konstanz, 31896. S. 8 f.; Beyer, S. 231 f.; Grotjahn, Krankenhauswesen, S. 204).

72. Blasius, Wahnsinn, S. 95, 143, 81; Blasius, Seelenstörung, S. 40; Bennholdt-Thomsen, Guzzoni, S. 165 ff.; Möbius, Nervenheilstätten // ZU. 1898. Bd. 24. S. 171. Отец Германа Гессе считал нервозность сына достаточным основанием для того, чтобы не оставлять его при себе, а направить в лечебницу; cp.: Hesse, Kindheit, Bd. I, S. 13, 90, 256, 395. «Не только то, что мы сейчас именуем неврастенией, но и то, что мы называем паранойей, безумием, сумасшествием, гораздо ближе любому из нас, чем принято думать, и каждый должен постоянно оберегать себя от этого» (об этом см.: Hilty, Neurasthenie, S. 7).

73. Mantegazza, S. 14–27, 13, 104 f. (имена взяты из итальянского оригинала); Mantegazza, Physiologie, S. V.

74. Beard, Nervousness, S. 185; Moll, Weib, S. 13, 31, 108.

Перейти на страницу:

Все книги серии Исследования культуры

Культурные ценности
Культурные ценности

Культурные ценности представляют собой особый объект правового регулирования в силу своей двойственной природы: с одной стороны – это уникальные и незаменимые произведения искусства, с другой – это привлекательный объект инвестирования. Двойственная природа культурных ценностей порождает ряд теоретических и практических вопросов, рассмотренных и проанализированных в настоящей монографии: вопрос правового регулирования и нормативного закрепления культурных ценностей в системе права; проблема соотношения публичных и частных интересов участников международного оборота культурных ценностей; проблемы формирования и заключения типовых контрактов в отношении культурных ценностей; вопрос выбора оптимального способа разрешения споров в сфере международного оборота культурных ценностей.Рекомендуется практикующим юристам, студентам юридических факультетов, бизнесменам, а также частным инвесторам, интересующимся особенностями инвестирования на арт-рынке.

Василиса Олеговна Нешатаева

Юриспруденция
Коллективная чувственность
Коллективная чувственность

Эта книга посвящена антропологическому анализу феномена русского левого авангарда, представленного прежде всего произведениями конструктивистов, производственников и фактографов, сосредоточившихся в 1920-х годах вокруг журналов «ЛЕФ» и «Новый ЛЕФ» и таких институтов, как ИНХУК, ВХУТЕМАС и ГАХН. Левый авангард понимается нами как саморефлектирующая социально-антропологическая практика, нимало не теряющая в своих художественных достоинствах из-за сознательного обращения своих протагонистов к решению политических и бытовых проблем народа, получившего в начале прошлого века возможность социального освобождения. Мы обращаемся с соответствующими интердисциплинарными инструментами анализа к таким разным фигурам, как Андрей Белый и Андрей Платонов, Николай Евреинов и Дзига Вертов, Густав Шпет, Борис Арватов и др. Объединяет столь различных авторов открытие в их произведениях особого слоя чувственности и альтернативной буржуазно-индивидуалистической структуры бессознательного, которые описываются нами провокативным понятием «коллективная чувственность». Коллективность означает здесь не внешнюю социальную организацию, а имманентный строй образов соответствующих художественных произведений-вещей, позволяющий им одновременно выступать полезными и целесообразными, удобными и эстетически безупречными.Книга адресована широкому кругу гуманитариев – специалистам по философии литературы и искусства, компаративистам, художникам.

Игорь Михайлович Чубаров

Культурология
Постыдное удовольствие
Постыдное удовольствие

До недавнего времени считалось, что интеллектуалы не любят, не могут или не должны любить массовую культуру. Те же, кто ее почему-то любят, считают это постыдным удовольствием. Однако последние 20 лет интеллектуалы на Западе стали осмыслять популярную культуру, обнаруживая в ней философскую глубину или же скрытую или явную пропаганду. Отмечая, что удовольствие от потребления массовой культуры и главным образом ее основной формы – кинематографа – не является постыдным, автор, совмещая киноведение с философским и социально-политическим анализом, показывает, как политическая философия может сегодня работать с массовой культурой. Где это возможно, опираясь на методологию философов – марксистов Славоя Жижека и Фредрика Джеймисона, автор политико-философски прочитывает современный американский кинематограф и некоторые мультсериалы. На конкретных примерах автор выясняет, как работают идеологии в большом голливудском кино: радикализм, консерватизм, патриотизм, либерализм и феминизм. Также в книге на примерах американского кинематографа прослеживается переход от эпохи модерна к постмодерну и отмечается, каким образом в эру постмодерна некоторые низкие жанры и феномены, не будучи массовыми в 1970-х, вдруг стали мейнстримными.Книга будет интересна молодым философам, политологам, культурологам, киноведам и всем тем, кому важно не только смотреть массовое кино, но и размышлять о нем. Текст окажется полезным главным образом для тех, кто со стыдом или без него наслаждается массовой культурой. Прочтение этой книги поможет найти интеллектуальные оправдания вашим постыдным удовольствиям.

Александр Владимирович Павлов , Александр В. Павлов

Кино / Культурология / Образование и наука
Спор о Платоне
Спор о Платоне

Интеллектуальное сообщество, сложившееся вокруг немецкого поэта Штефана Георге (1868–1933), сыграло весьма важную роль в истории идей рубежа веков и первой трети XX столетия. Воздействие «Круга Георге» простирается далеко за пределы собственно поэтики или литературы и затрагивает историю, педагогику, философию, экономику. Своебразное георгеанское толкование политики влилось в жизнестроительный проект целого поколения накануне нацистской катастрофы. Одной из ключевых моделей Круга была платоновская Академия, а сам Георге трактовался как «Платон сегодня». Платону георгеанцы посвятили целый ряд книг, статей, переводов, призванных конкурировать с университетским платоноведением. Как оно реагировало на эту странную столь неакадемическую академию? Монография М. Маяцкого, опирающаяся на опубликованные и архивные материалы, посвящена этому аспекту деятельности Круга Георге и анализу его влияния на науку о Платоне.Автор книги – М.А. Маяцкий, PhD, профессор отделения культурологии факультета философии НИУ ВШЭ.

Михаил Александрович Маяцкий

Философия

Похожие книги

Философия символических форм. Том 1. Язык
Философия символических форм. Том 1. Язык

Э. Кассирер (1874–1945) — немецкий философ — неокантианец. Его главным трудом стала «Философия символических форм» (1923–1929). Это выдающееся философское произведение представляет собой ряд взаимосвязанных исторических и систематических исследований, посвященных языку, мифу, религии и научному познанию, которые продолжают и развивают основные идеи предшествующих работ Кассирера. Общим понятием для него становится уже не «познание», а «дух», отождествляемый с «духовной культурой» и «культурой» в целом в противоположность «природе». Средство, с помощью которого происходит всякое оформление духа, Кассирер находит в знаке, символе, или «символической форме». В «символической функции», полагает Кассирер, открывается сама сущность человеческого сознания — его способность существовать через синтез противоположностей.Смысл исторического процесса Кассирер видит в «самоосвобождении человека», задачу же философии культуры — в выявлении инвариантных структур, остающихся неизменными в ходе исторического развития.

Эрнст Кассирер

Культурология / Философия / Образование и наука