Читаем Эпоха нервозности. Германия от Бисмарка до Гитлера полностью

21. Ллойд Демос иронизирует над историками, которые целиком концентрируются на «экономических объяснениях» войны: эти историки, видимо, «не замечают, что ни одна война не была экономически эффективной» (см.: deMause L. Grundlagen der Psychohistorie. Frankfurt/M., 1989. S. 31). Этого нельзя сказать о британской опиумной войне, но о Первой мировой – вполне.

22. Kantorowicz, S. 389 ff; Billow, Bd. I, S. 42, 44; Whitman, Erinnerungen, S. 144; Qnttfcfe, S. 31, 19,66, 51.

23. Gutsche, S. 136; Hellpach, Wirken, Bd. I, S. 399; Billow, Bd. II, S. 422, Bd. III, S. 46, Bd. IV, S. 676 f., 648; согласно Хиллеру фон Гэртрингену в оригинальной рукописи вместо «нервозным натурам» стояло «неврастеникам» (см: V. Gärtringen Я, S. 329). Бетман Хольвег в 1913 году писал: «Кайзер вновь в высшей степени нервозен» (см.: Mommsen, S. 343 (сноска)); Haller, Eulenburg, S. 50, 258, 288 f., 303 f.; Eulenburg-Korr., Bd. Ill, S. 2098, 2221.

24. Billow, Bd. I, S. 456, 503 f.; Lessing, Lärm, S. 31.

25. Hull, S. 15 f.; 301; Billow, Bd. I, S. 456 ff.; Eulenburg-Korr., Bd. Ill, S. 2097.

26. Hohenlohe, S. 338, 359; Zedlitz-Triltzschler, S. 195, 197, 206 f., 226.

27. Eulenburg-Korr., Bd. II, S. 1206 f.; Haller, Eulenburg, S. 125; Billow, Bd. I, S. 430; Reventlow, S.34.

28. Яо/stem-Papiere, Bd. II, S. 50; Яо/stem-Briefe, S. 152; Eulenburg-Korr., Bd. II, S. 1848 f.; Haller, Eulenburg, S. 281; Röhl, Wilhelm, Bd. II, S. 684; Ян//, S. 15 ff.; Röhl, Kaiser, S. 112 f.; подобно: Wehler, Bd. Ill, S. 1001.

29. Röhl Wilhelm II, S. 190, 199; ßü/ow, Bd. II, S. 305, 146; Bd. Ill, S. 146; Bd. I, S. 504; Zedlitz-Triltzschler, S. 9; Haller, Eulenburg, S. 253 f.; Eulenburg-Korr., Bd. Ill, S. 1858. В 1896 году Эйленбург, предостерегая кайзера от конфликта в рейхстаге, указывал ему на все более «нервную» обстановку и на то, что противники Вильгельма рассчитывают на то, что при большом «скандале» у него откажут нервы (см.: Haller, S. 204).

30. Hallgarten, Imperialismus, Bd. I, S. 448 £; Zedlitz-Triltzschler, S. 10; Waldersee, Bd. II, S. 76.

31. Hohenlohe, S. 346; Rathenau, Schriften, S. 247,259; Naumann, Demokratie, S. 172.

32. Lamprecht, Kaiser, S. 27; Röhl J.C.G. Kaiser Wilhelm II // Kornbichler Th. (Hrsg.). Klio und Psyche. Pfaffenweiler, 1990. S. 1; Loip er dinger M. Kino der Kaiserzeit // Kosok, Jamin (3. Кар., см. примеч. 149), S. 116; Zedlitz-Triltzschler, S. 8.

33. Lee, Bd. I, S. 440; Balfour, S. 245; об Иване Илличе см.: Die Zeit, 28.12.1973, S. 5; Weber M., S. 130; Röhl, Sombart, S. 13; Lamprecht, Kaiser, S. 82, 33 f.

34. Waldersee, Bd. II, S. 449; Röhl, Wilhelm II, S. 599 ff.; ThimmeA., S. 102 £; Winzen, S. 70 f., 80; Jarausch, Chancellor, S. 143; Billow, Bd. II, S. Ill; Thimme E, S. 16 (сноска); C/oß Я West-Marokko deutsch! München, 1911. S. 23; Bourdon, S. 97, 152; Riezler, S. 178; Fischer, S. 137. «В прошлом году Марокко нам было – что ему Гекуба! Сейчас его берегут как запуганную безумным сердцеедом невесту» (см.: Harden, Fantasia // ZU. 1905. Bd. 51. S. 52).

35. Spitzemberg, S. 252; Dix, S. 5, 25; а также: Fischer, S. 331 f.; «У нас нет ясно поставленной политической и национальной цели, которая вдохновила бы фантазию, тронула сердце нации и подвигла бы ее к единому порыву…» (См.: Bernhardi, Deutschland, S. 5.) Цитата кажется достоверной, ведь она идет вразрез с собственной интенцией Бернхарди. Röhl, Schwelle, S. 120.

36. Claß, Kaiser, S. 18,137; Weller, Harden, S. 118,122,140,206,216; Rogge, S. 334 f.; Eckardstein, Bd. I, S. 10, 213, 218; Zedlitz-Trützschler, S. 7; Kiderlen-Wächter, Bd. II, S. 18 f. (Monts); Playne, S. 70 (H.v.Gerlach); Hammann, S. 166; Monts, S. 441 (Tschirschky); Röhl, Kaiser, S. 76 (Waldersee).

37. Ibid., S. 14; Eckardstein, Bd. II, S. 161; Harden, Dies irae / ZU. 1906. Bd. 57. S. 293 f.

38. Worbs, S. 61; Loqui, S. 3 ff.

39. Eyc/c, Wilhelm II, S. Ill; Winzen, S. 130.

40. Scholl L.U. // Schwarz T., v. Halle E. Die Schiffbauindustrie. Bd. I (1902). ND Düsseldorf, 1987. S. V ff; Tirpitz, Erinnerungen, S. 98; Naumann, Demokratie, S. 218; Billow, Bd. I, S. 688; Monts, S. 195; Haller, Eulenburg, S. 192; Fischer, S. 656; Ho/stem-Papiere, Bd. Ill, S. 528.

41. Vagts, Bd. II, S. 2017 f.; Hallgarten, Bd. I, S. 463, 595 ff; Geiss I. Studien über Geschichte und Geschichtswiss. Frankfurt/M., 1972. S. 134 f.

42. Winzen, S. 61 ff. u.a.; Fesser, S. 59.

43. В общем: Jeismann; Hitler, S. 138; Claß, Strom, S. 163, 161; Monts, S. 407.

Перейти на страницу:

Все книги серии Исследования культуры

Культурные ценности
Культурные ценности

Культурные ценности представляют собой особый объект правового регулирования в силу своей двойственной природы: с одной стороны – это уникальные и незаменимые произведения искусства, с другой – это привлекательный объект инвестирования. Двойственная природа культурных ценностей порождает ряд теоретических и практических вопросов, рассмотренных и проанализированных в настоящей монографии: вопрос правового регулирования и нормативного закрепления культурных ценностей в системе права; проблема соотношения публичных и частных интересов участников международного оборота культурных ценностей; проблемы формирования и заключения типовых контрактов в отношении культурных ценностей; вопрос выбора оптимального способа разрешения споров в сфере международного оборота культурных ценностей.Рекомендуется практикующим юристам, студентам юридических факультетов, бизнесменам, а также частным инвесторам, интересующимся особенностями инвестирования на арт-рынке.

Василиса Олеговна Нешатаева

Юриспруденция
Коллективная чувственность
Коллективная чувственность

Эта книга посвящена антропологическому анализу феномена русского левого авангарда, представленного прежде всего произведениями конструктивистов, производственников и фактографов, сосредоточившихся в 1920-х годах вокруг журналов «ЛЕФ» и «Новый ЛЕФ» и таких институтов, как ИНХУК, ВХУТЕМАС и ГАХН. Левый авангард понимается нами как саморефлектирующая социально-антропологическая практика, нимало не теряющая в своих художественных достоинствах из-за сознательного обращения своих протагонистов к решению политических и бытовых проблем народа, получившего в начале прошлого века возможность социального освобождения. Мы обращаемся с соответствующими интердисциплинарными инструментами анализа к таким разным фигурам, как Андрей Белый и Андрей Платонов, Николай Евреинов и Дзига Вертов, Густав Шпет, Борис Арватов и др. Объединяет столь различных авторов открытие в их произведениях особого слоя чувственности и альтернативной буржуазно-индивидуалистической структуры бессознательного, которые описываются нами провокативным понятием «коллективная чувственность». Коллективность означает здесь не внешнюю социальную организацию, а имманентный строй образов соответствующих художественных произведений-вещей, позволяющий им одновременно выступать полезными и целесообразными, удобными и эстетически безупречными.Книга адресована широкому кругу гуманитариев – специалистам по философии литературы и искусства, компаративистам, художникам.

Игорь Михайлович Чубаров

Культурология
Постыдное удовольствие
Постыдное удовольствие

До недавнего времени считалось, что интеллектуалы не любят, не могут или не должны любить массовую культуру. Те же, кто ее почему-то любят, считают это постыдным удовольствием. Однако последние 20 лет интеллектуалы на Западе стали осмыслять популярную культуру, обнаруживая в ней философскую глубину или же скрытую или явную пропаганду. Отмечая, что удовольствие от потребления массовой культуры и главным образом ее основной формы – кинематографа – не является постыдным, автор, совмещая киноведение с философским и социально-политическим анализом, показывает, как политическая философия может сегодня работать с массовой культурой. Где это возможно, опираясь на методологию философов – марксистов Славоя Жижека и Фредрика Джеймисона, автор политико-философски прочитывает современный американский кинематограф и некоторые мультсериалы. На конкретных примерах автор выясняет, как работают идеологии в большом голливудском кино: радикализм, консерватизм, патриотизм, либерализм и феминизм. Также в книге на примерах американского кинематографа прослеживается переход от эпохи модерна к постмодерну и отмечается, каким образом в эру постмодерна некоторые низкие жанры и феномены, не будучи массовыми в 1970-х, вдруг стали мейнстримными.Книга будет интересна молодым философам, политологам, культурологам, киноведам и всем тем, кому важно не только смотреть массовое кино, но и размышлять о нем. Текст окажется полезным главным образом для тех, кто со стыдом или без него наслаждается массовой культурой. Прочтение этой книги поможет найти интеллектуальные оправдания вашим постыдным удовольствиям.

Александр Владимирович Павлов , Александр В. Павлов

Кино / Культурология / Образование и наука
Спор о Платоне
Спор о Платоне

Интеллектуальное сообщество, сложившееся вокруг немецкого поэта Штефана Георге (1868–1933), сыграло весьма важную роль в истории идей рубежа веков и первой трети XX столетия. Воздействие «Круга Георге» простирается далеко за пределы собственно поэтики или литературы и затрагивает историю, педагогику, философию, экономику. Своебразное георгеанское толкование политики влилось в жизнестроительный проект целого поколения накануне нацистской катастрофы. Одной из ключевых моделей Круга была платоновская Академия, а сам Георге трактовался как «Платон сегодня». Платону георгеанцы посвятили целый ряд книг, статей, переводов, призванных конкурировать с университетским платоноведением. Как оно реагировало на эту странную столь неакадемическую академию? Монография М. Маяцкого, опирающаяся на опубликованные и архивные материалы, посвящена этому аспекту деятельности Круга Георге и анализу его влияния на науку о Платоне.Автор книги – М.А. Маяцкий, PhD, профессор отделения культурологии факультета философии НИУ ВШЭ.

Михаил Александрович Маяцкий

Философия

Похожие книги

Философия символических форм. Том 1. Язык
Философия символических форм. Том 1. Язык

Э. Кассирер (1874–1945) — немецкий философ — неокантианец. Его главным трудом стала «Философия символических форм» (1923–1929). Это выдающееся философское произведение представляет собой ряд взаимосвязанных исторических и систематических исследований, посвященных языку, мифу, религии и научному познанию, которые продолжают и развивают основные идеи предшествующих работ Кассирера. Общим понятием для него становится уже не «познание», а «дух», отождествляемый с «духовной культурой» и «культурой» в целом в противоположность «природе». Средство, с помощью которого происходит всякое оформление духа, Кассирер находит в знаке, символе, или «символической форме». В «символической функции», полагает Кассирер, открывается сама сущность человеческого сознания — его способность существовать через синтез противоположностей.Смысл исторического процесса Кассирер видит в «самоосвобождении человека», задачу же философии культуры — в выявлении инвариантных структур, остающихся неизменными в ходе исторического развития.

Эрнст Кассирер

Культурология / Философия / Образование и наука