Читаем Эпоха нервозности. Германия от Бисмарка до Гитлера полностью

44. Bismarck, Ged. und Erinn., Bd. III, 10. Kap.

45. Winzen, S. 302, 313 ff, 337; Gerlach, S. 15; Treitschke, Briefe, Bd. Ill, S. 616; Fischer F. Das Bild Frankreichs in Deutschland in den Jahren vor dem Ersten Weltkrieg // Fischer F. Der Erste Weltkrieg und das deutsche Geschichtsbild. Düsseldorf, 1977. S. 335 f.; Ho/sfem-Papiere, Bd. II, S. XV (11.1.1887); Nipperdey, Bd. II, S. 461 ff, 621 f.

46. J. Annegarns Handbuch der Geographie für die Jugend. Münster,51851, S. 450 f.; Kantorowicz, S. 399, 404 ff; Röhl, Wilhelm II, S. 269, 282, 385, 408; Eulenburg-Korr., Bd. Ill, S. 2094; Röhl, Schwelle, S. 85, 102 ff; Geiss, Juli 1914, S. 296 f.

47. Kehr, S. 152 f., 162, 170; Паулина Андерсон, из всех последователей Кера наиболее упорно придерживающаяся социоэкономических мотивов, в конце говорит, что «психологическую подоплеку» нельзя переоценить: «Нервное напряжение рубежа столетий много способствовало про-бурским, антианглийским настроениям» (см.: Anderson, S. 351).

48. Billow, Bd. IV, S. 289, 292; Nervosität und Neurasthenie // Wie sollen wir leben? 1902. Bd. 3. S. 91; GLA, 69 N, 229.

49. Facsimile-Querschnitt durch den Simplicissimus / von C. Schütze (Hrsg.). Bern, 1963. S. 219; Balfour, S. 101 f.

50. Zedlitz-Trützschler, S. 6 f., 140 f.; Röhl, Wilhelm II, S. 461–516; Harden, Köpfe, Bd. II, S. 158; Eyck, Wilhelm II, S. 434; Geiss, Juli 1914, S. 297. Яростная ненависть Вильгельма II к Эдуарду VII также делала его представителем широко распространенного в Германии настроения (см.: Fee, Bd. II, S. 702).

51. Röhl, Wilhelm II, S. 407 f., 812; Fischer, S. 77 ff, 542 ff.

52. Chamberlain H.St. Die Grundlagen des 19. Jahrhunderts. Volksausgabe I, S. 48; Bülow, Bd. I, S. 251, 242, 257 f.; Spitzemberg, S. 263; Eyck, S. 631; Fischer, Griff, S. 41 f.; Fee, Bd. II, S. 623.

53. Billow, Bd. II, S. 64, 131; Holstein-Papiere, Bd. I, S. 177; Gollwitzer, S. 32 IF.; Mehnert, S. 110 IF.; Paret R Die Berliner Secession. FrankFurt/M., 1983. S. 134 F.; Hesse, Karamasow, S. 326; Ba/zr, S. 33; Determann, Nervosität, S. 22; Восточная Азия как образец см.: Hohmann О. Verschwendung und Haushalt im erkrankten Nervensystem. Eine naturarztl. Studie über die Nervenpflege der Chinesen und Japaner // ZU. 1908. Bd. 64. S. 301–304; у (китайца) нет нервов (см.: Kraus, S. 287), поэтому он способен к невероятному сексуальному наслаждению без страха и напряжения.

54. Zedlitz-Trützschler, S. 193; Chickering, We Men, S. 122 fF.; Harden, KöpFe, Bd. II, S. 454, 456; Röhl, Wilhelm II.: “Das Beste ware Gas!” // Die Zeit, 25.11.1994, S. 13–15.

55. Уже Фридель предполагает, что «каждая эпоха создает собственные болезни, которые так же принадлежат к ее физиономии, как и все остальное, что она производит» (см.: Friedeil, S. 96). Shorter, Paralysis, S. IX; Ват, S. 181; Blasius, Seelenstörung, S. 117. Ульрих цитирует Норберта Элиаса о коллективном менталитете кайзеровской Германии: «Кто выказывает слабость, считается ничтожеством» (см.: Ullrich, Nervöse Großmacht, S. 577).

56. Schmitz, S. 46; Heuss, S. 125.

57. Maison de Sante, S. 47; Hirschberg G. 17 Tage Irrenhaus // ZU. 1906. Bd. 57. S. 280 ff".; Grotjahn, Krankenhauswesen, S. 397; Grotjahn, Forderung, S. 98.

58. Anti-Rüpel, Jg. 1910, Nr. 2, S. 13.

59. Doerry, Bd. I, S. 155 fF.; Alter R. Heinrich Manns “Untertan” – PrüFstein Für die Kaiserreich-Debatte? // GG. 1991. Bd. 17. S. 375 F.

60. Frevert, Ehrenmänner; Elias, S. 61 fF., 67 («общество, способное к сатисфакции»); Bernhard, Folgen, S. 59; Laquer, Nervosität, S. 122; Kommerell, S. 293; Haller, Eulenburg, S. 307; Treitschke, BrieFe, Bd. I, S. 171; Besser, S. 13. Эффект дуэли как психологической разгрузки заметен в воспоминаниях Макса Вебера о студенческой молодости: «Проблем для нас не было – мы были убеждены, что все, что бы ни происходило, поддается решению с помощью мензуры» (см.: Frevert, S. 221).

61. Graf Armin-Schlagenthin. Der KampF ums Dasein und züchterische Erfahrung. Berlin, 1909.

62. Х.-У Велер (разговор от 30.05.1997) также не мог вспомнить в кайзеровской Германии скандала, подобного делу Дрейфуса, и полагал, что его не могло быть. Нипперди считает, что социальное неравенство в кайзеровской Германии примерно до 1890 года росло, однако затем стало сокращаться (Nipperday, Dt. Geschichte, Bd. I, S. 414 F.).

63. Röhl, Wilhelm II, S. 616; Billow, Bd. I, S. 39, Bd. IV, S. 681; Mommsen, S. 299; Röhl, Kaiser, S. 44 fF.; о Гардене см.: ZU. 1908. Bd. S. 434; Haller, S. 285.

Перейти на страницу:

Все книги серии Исследования культуры

Культурные ценности
Культурные ценности

Культурные ценности представляют собой особый объект правового регулирования в силу своей двойственной природы: с одной стороны – это уникальные и незаменимые произведения искусства, с другой – это привлекательный объект инвестирования. Двойственная природа культурных ценностей порождает ряд теоретических и практических вопросов, рассмотренных и проанализированных в настоящей монографии: вопрос правового регулирования и нормативного закрепления культурных ценностей в системе права; проблема соотношения публичных и частных интересов участников международного оборота культурных ценностей; проблемы формирования и заключения типовых контрактов в отношении культурных ценностей; вопрос выбора оптимального способа разрешения споров в сфере международного оборота культурных ценностей.Рекомендуется практикующим юристам, студентам юридических факультетов, бизнесменам, а также частным инвесторам, интересующимся особенностями инвестирования на арт-рынке.

Василиса Олеговна Нешатаева

Юриспруденция
Коллективная чувственность
Коллективная чувственность

Эта книга посвящена антропологическому анализу феномена русского левого авангарда, представленного прежде всего произведениями конструктивистов, производственников и фактографов, сосредоточившихся в 1920-х годах вокруг журналов «ЛЕФ» и «Новый ЛЕФ» и таких институтов, как ИНХУК, ВХУТЕМАС и ГАХН. Левый авангард понимается нами как саморефлектирующая социально-антропологическая практика, нимало не теряющая в своих художественных достоинствах из-за сознательного обращения своих протагонистов к решению политических и бытовых проблем народа, получившего в начале прошлого века возможность социального освобождения. Мы обращаемся с соответствующими интердисциплинарными инструментами анализа к таким разным фигурам, как Андрей Белый и Андрей Платонов, Николай Евреинов и Дзига Вертов, Густав Шпет, Борис Арватов и др. Объединяет столь различных авторов открытие в их произведениях особого слоя чувственности и альтернативной буржуазно-индивидуалистической структуры бессознательного, которые описываются нами провокативным понятием «коллективная чувственность». Коллективность означает здесь не внешнюю социальную организацию, а имманентный строй образов соответствующих художественных произведений-вещей, позволяющий им одновременно выступать полезными и целесообразными, удобными и эстетически безупречными.Книга адресована широкому кругу гуманитариев – специалистам по философии литературы и искусства, компаративистам, художникам.

Игорь Михайлович Чубаров

Культурология
Постыдное удовольствие
Постыдное удовольствие

До недавнего времени считалось, что интеллектуалы не любят, не могут или не должны любить массовую культуру. Те же, кто ее почему-то любят, считают это постыдным удовольствием. Однако последние 20 лет интеллектуалы на Западе стали осмыслять популярную культуру, обнаруживая в ней философскую глубину или же скрытую или явную пропаганду. Отмечая, что удовольствие от потребления массовой культуры и главным образом ее основной формы – кинематографа – не является постыдным, автор, совмещая киноведение с философским и социально-политическим анализом, показывает, как политическая философия может сегодня работать с массовой культурой. Где это возможно, опираясь на методологию философов – марксистов Славоя Жижека и Фредрика Джеймисона, автор политико-философски прочитывает современный американский кинематограф и некоторые мультсериалы. На конкретных примерах автор выясняет, как работают идеологии в большом голливудском кино: радикализм, консерватизм, патриотизм, либерализм и феминизм. Также в книге на примерах американского кинематографа прослеживается переход от эпохи модерна к постмодерну и отмечается, каким образом в эру постмодерна некоторые низкие жанры и феномены, не будучи массовыми в 1970-х, вдруг стали мейнстримными.Книга будет интересна молодым философам, политологам, культурологам, киноведам и всем тем, кому важно не только смотреть массовое кино, но и размышлять о нем. Текст окажется полезным главным образом для тех, кто со стыдом или без него наслаждается массовой культурой. Прочтение этой книги поможет найти интеллектуальные оправдания вашим постыдным удовольствиям.

Александр Владимирович Павлов , Александр В. Павлов

Кино / Культурология / Образование и наука
Спор о Платоне
Спор о Платоне

Интеллектуальное сообщество, сложившееся вокруг немецкого поэта Штефана Георге (1868–1933), сыграло весьма важную роль в истории идей рубежа веков и первой трети XX столетия. Воздействие «Круга Георге» простирается далеко за пределы собственно поэтики или литературы и затрагивает историю, педагогику, философию, экономику. Своебразное георгеанское толкование политики влилось в жизнестроительный проект целого поколения накануне нацистской катастрофы. Одной из ключевых моделей Круга была платоновская Академия, а сам Георге трактовался как «Платон сегодня». Платону георгеанцы посвятили целый ряд книг, статей, переводов, призванных конкурировать с университетским платоноведением. Как оно реагировало на эту странную столь неакадемическую академию? Монография М. Маяцкого, опирающаяся на опубликованные и архивные материалы, посвящена этому аспекту деятельности Круга Георге и анализу его влияния на науку о Платоне.Автор книги – М.А. Маяцкий, PhD, профессор отделения культурологии факультета философии НИУ ВШЭ.

Михаил Александрович Маяцкий

Философия

Похожие книги

Философия символических форм. Том 1. Язык
Философия символических форм. Том 1. Язык

Э. Кассирер (1874–1945) — немецкий философ — неокантианец. Его главным трудом стала «Философия символических форм» (1923–1929). Это выдающееся философское произведение представляет собой ряд взаимосвязанных исторических и систематических исследований, посвященных языку, мифу, религии и научному познанию, которые продолжают и развивают основные идеи предшествующих работ Кассирера. Общим понятием для него становится уже не «познание», а «дух», отождествляемый с «духовной культурой» и «культурой» в целом в противоположность «природе». Средство, с помощью которого происходит всякое оформление духа, Кассирер находит в знаке, символе, или «символической форме». В «символической функции», полагает Кассирер, открывается сама сущность человеческого сознания — его способность существовать через синтез противоположностей.Смысл исторического процесса Кассирер видит в «самоосвобождении человека», задачу же философии культуры — в выявлении инвариантных структур, остающихся неизменными в ходе исторического развития.

Эрнст Кассирер

Культурология / Философия / Образование и наука