Эпоха XX съезда: международная деятельность А. И. Микояна в 1956 году

В бумагах Микояна находится обзор польской печати за 19 октября 1956 г. Он включал в себя статью З. Фларгана «Разговор с Западом», опубликованную в органе союза польских писателей «Нова культура». Микоян подчеркнул в ее русском переводе важные, на его взгляд, строки: Надо покончить с лозунгами «пролетарии всех стран, соединяйтесь» и «построение социализма», ибо эти лозунги были лозунгами битв, лозунгами вооруженного этапа революции[701].

Кроме того, там находилась статья из «Трибуны Люду», озаглавленная «Три решения – общее содержание», в которой Микояном сделано подчеркивание текста о том, что в Польше действуют контрреволюционные силы, сопротивляющиеся всему новому[702], и что необходимо, чтобы борьба за социалистическую демократию в стране охватила также партийную и политическую жизнь в Войске Польском[703]. Перевод статьи Е. Путрамента «Суть вопроса» в «Жиче Варшавы» остался без специальных пометок Микояна.

Возникает закономерный вопрос: один ли Микоян получил в свое распоряжение переводы статей из польской прессы того времени (не только оппозиционной, но и партийной), скорее всего, подготовленные посольством СССР в Варшаве, или эти материалы были розданы и другим членам советской делегации, ездившей в Варшаву? От ответа на данный вопрос во многом зависит выяснение того обстоятельства, насколько такого рода информация повлияла на радикализацию настроений по отношению к Польше внутри советского руководства после возвращения его представителей из Варшавы.

Стоит также отметить, что в своей диктовке Микоян ничего не сообщил, вероятнее всего, о «запасном» варианте, который он готовил на случай «несговорчивости» Гомулки в ходе переговоров с советской партийной делегацией.

Исходя из содержания подготовительных материалов, Микоян получил в свое распоряжение строго конфиденциальное письмо Гомулки на имя Сталина, датированное 14 декабря 1948 г. Оно было настолько для него важным, что автор даже не решился дать его перевести в Варшаве на русский язык и послал в Москву на польском. В ЦК ВКП(б) был сделан перевод, который вначале прочитал Сталин[704], а теперь его текст получил в свое распоряжение Микоян. Он его частично включил в подготовленную рукописную заготовку возможного сценария беседы с польскими руководителями. Русский перевод этого во всех отношениях любопытного послания сохранился в бумагах микояновского архива в ГАРФе.

В бумагах Микояна имеется также перевод статьи Гомулки в газете «Глас люду» от 17 сентября 1948 г., спустя четыре дня перепечатанной «Правдой». Микоян сделал в ней следующее подчеркивание: «Польша стоит и будет стоять в одном ряду с Советским Союзом и странами народной демократии, ибо это отвечает ее наиболее жизненным интересам»[705]. Эту цитату он также предполагал использовать в своем выступлении перед польским руководством[706].

Конечно, можно предположить, что члены советской делегации, как утверждал в своей диктовке Микоян, не взяли с собой никаких рукописных материалов и Анастас Иванович составлял проект своего выступления в самолете, но не подлежит никакому сомнению, что копия письма Гомулки Сталину и текст его статьи в «Правде» были в портфеле Микояна.

По своей сути, рукописная часть документа представляет сценарий возможного разговора Микояна с польским руководителями по приезде в Варшаву.

Микоян предполагал, что сразу в ходе первой встречи советской делегации будет задан вполне логичный вопрос: по какому праву они здесь находятся? Скорее всего в самолете он набросал проект возможного ответа: интернациональный долг, интересы (социалистического) лагеря, интересы дружбы между нашими странами, традиции отношений между нами – «раньше вы, а теперь мы приехали». Нельзя также не считаться с тем, что речь идет о союзе между двумя государствами и их единстве против НАТО и т. д.

Далее Микоян сформулировал еще два возможных вопроса к советской делегации: какие могут быть разногласия между нашими партиями и странами, а также вопрос о том, что Советскому Союзу нужно от Польши? Ответ выглядел следующим образом: дружба и верность общему лагерю социализма – это нужно нам не больше и не меньше, чем Польше.

Можно предположить, что это была часть той версии выступления, которую он изложил в своей диктовке, основное содержание которой нами изложено выше.

Следующая часть рукописной записки отражает то, что по каким-то причинам было неуместно произнести. Имеется в виду прежде всего т. н. «еврейская тема». Надо было предвидеть, что во время встречи в Варшаве может проявиться недовольство польских коммунистов еврейского происхождения выступлением Хрущева. В ответ Микоян предполагал заявить: это не проявление антисемитизма, речь идет о правильном применении национальной политики, об отказе от нигилизма в национальном вопросе. В этом месте он предполагал привести соответствующую цитату из письма Гомулки Сталину от 14 декабря 1948 г., поскольку польский коммунистический лидер об этом сам когда-то сигнализировал советскому вождю[707].