Эпоха XX съезда: международная деятельность А. И. Микояна в 1956 году

Вывод Микояна должен был прозвучать в следующей формулировке: нападки на Хрущева и на наш ЦК были неправильными. И далее предстояло перейти в тактическое наступление прямой постановкой вопроса: продолжают ли польские товарищи эти установки? Да или нет?

Если да, то почему ведется антисоветская пропаганда в прессе? Мы привыкли к антисоветской пропаганде из буржуазного лагеря; мы не боимся за себя. Однако под маркой антисоветизма в Польше подрывают народную демократию и веру в социализм.

Как понимать разговоры об удалении из войска польского советских офицеров и поляков, пришедших из Советской армии? Наша установка – поменьше своих и постепенно их заменять на коренных поляков.

Мы не вмешиваемся в вопрос, кого именно выберете в Политбюро. Но когда речь идет об исключении из руководства большой группы заслуженных деятелей партии, сторонников дружбы с СССР, мы не можем пройти мимо. Вывод из Политбюро Рокоссовского – разве не удар по нашей дружбе? Здесь дело как раз в политической направленности этих решений руководства – против дружбы с СССР[708].

На наш взгляд, приведенные фрагменты из проекта возможного выступления Микояна перед руководителями ПОРП нуждаются в дополнительном осмыслении в контексте польских событий осени 1956 г.

Стоит также отметить, что согласие советского руководства на сохранение Гомулки в качестве реально первого лица польского государства сложилось не в последнюю очередь благодаря усилиям Микояна, увидевшего в нем «наименьшее» из возможных зол в осуществлении внутренней и внешней политики ПНР. Вскоре после силового подавления венгерского восстания, 15 ноября, Гомулка прибыл в Москву с визитом и был принят в Кремле как глава дружественной СССР страны. Микоян принял участие в состоявшихся переговорах, проходивших очень непросто.

Гомулка, все еще находившийся под большим впечатлением от советской силовой акции по подавлению венгерского восстания, тем не менее, вновь высказал претензии по поводу «угольной проблемы», которая была отвергнута. После этого Гомулка и Циранкевич поставили вопрос о выводе советских войск с территории Польши.

После этого выпада его собеседники были более сговорчивы и согласились обсудить положение в угольной промышленности ПНР в рамках специально создаваемой подкомиссии, которую со стороны СССР поручили возглавить Микояну, с польской – Циранкевичу. Когда эта комиссия начала работу, польская сторона предложила обсудить только вопрос о пребывании на территории ПНР советских войск[709]. И это было вполне логично, учитывая то, что происходило еще двумя неделями ранее в Венгрии.

Хрущев, Ворошилов, Булганин и Микоян на переговорах с Гомулкой, ноябрь 1956 г. (кадр кинохроники)

Гомулка 17 ноября выступил с предложением о сокращении количества советских военнослужащих на территории ПНР. Тогда Хрущев предложил, в качестве компромисса, погасить польскую задолженность СССР по кредитам в счет оплаты стоимости угля, поставленного в период 1946–1953 гг.[710]

Стоит отметить еще один характерный эпизод, произошедший в ходе переговоров и наглядно показывающий всю неоднозначность происходившего. Микояну не понравилась переговорная позиция Гомулки, связанная с новыми требованиями о помощи со стороны Советского Союза и прозвучавшего упрека в том, что Советский Союз оказывает больше помощи ГДР, чем ПНР. Обычно спокойный и опытный переговорщик Микоян не выдержал и высказался в том ключе, что высказывания польской стороны, даже учитывая ее экономические трудности, явно несправедливы по отношению к СССР и создают повод к возникновению там антисоветских настроений и иллюзий, что, якобы, Советский Союз ее угнетает, а это не соответствует действительности. Ведь за свободу Польши отдали свои жизни 500 тыс. советских солдат, 1,5 миллиона получили ранения. Мы снабжали и польскую армию, защищали западные земли Польши и наши издержки составили 34 млрд рублей и нам никогда в голову даже мысль не приходило требовать их компенсации[711].

Приложение

Из письма Гомулки на имя Сталина, 18 декабря 1948 г.[712]