Эпопея советско-финской Зимней войны 1939— 1940 годов. Сухопутные, воздушные и морские операции

После громкой шумихи в начале декабря практически полное молчание советской прессы на рубеже года должно было озадачить и раздражать сражающихся на фронте солдат. Лаконичная фраза «на фронте ничего существенного не произошло» была единственным упоминанием о войне во всех номерах «Правды» и «Красной звезды» за 31 декабря. Под Новый год «Известия» опубликовали столь же краткое коммюнике, хотя в нем семь абзацев было посвящено военным действиям в Китае и десять – войне в Западной Европе и операциям на море. В этих условиях задача советского политрука по мотивации солдат становилась действительно крайне сложной!⁷⁵

В то время как моральное состояние Красной армии к концу декабря являлось в целом низким, настроение финнов повышалось пропорционально их боевым успехам. В Рождество они почувствовали, что у них есть все основания благодарить Господа, даже если по поводу Нового года и оставались некоторые неясные предчувствия. К изумлению обеих воюющих сторон, Красная армия до сих пор не захватила и не удержала ни одной важной цели, за исключением практически беззащитного Петсамо. Более того, на всем протяжении к северу от Карельского перешейка финны вырвали инициативу у противника. В относительном спокойствии тех рождественских дней финны из всех слоев общества с воодушевлением распевали традиционные гимны и горячо молились. Особое значение приобрел «Господь – наш меч, оплот и щит».

Как это иногда бывает в тяжелые времена, религиозное возрождение было в самом расцвете. Не только жители обычно благочестивых регионов юга Центральной Финляндии, но даже «бездушные» люди в те дни тянулись к церкви; это явление стало частью того, что позже стало известно как дух Зимней войны (другими составляющими являлись беспрецедентное национальное единство и стоическая решимость сражаться вопреки всему). Полковые капелланы были заняты не только меланхоличной рутиной по написанию писем ближайшим родственникам всех павших и отправкой тел погибших родным, но и проведением как можно большего количества религиозных служб для фронтовиков. В тот памятный рождественский день большая часть финской армии молилась не в церкви, а на лоне природы; во время утренней службы луна освещала заснеженные ели и сосны. Возможно, именно духовное осознание момента заставило многих суровых воинов, от которых нельзя было ожидать поэтических прозрений, отметить красоту своего любимого леса в тот святой день⁷⁶.

Традиционный рождественский ужин с ветчиной подавался всей армии; одни части получали его, по обычаю, 24-го, другие – по необходимости – 25-го. Полевая армия и многочисленные раненые в военных госпиталях, несомненно, питались лучше, чем гражданское население. По случаю праздника выдавалось немного спиртного, по несколько унций на человека. Получали много подарочных посылок с продуктами и теплой одеждой – от родственников, различных организаций родного города и неизвестных Лотт. Порой даже лошадей укрывали одеялами от дарителей⁷⁷.

На спокойных участках фронта проводились скромные торжества. В палатках и хижинах развешивались еловые ветки, украшенные простыми свечами. Полковник Паяри, посетивший свои части на линии реки Айттойоки, в командную палатку одного из батальонов принес звезду для елки. Полковник Экхольм, истинный гурман, офицерам штаба в Иломантси принес около полуфунта икры⁷⁸.

Хотя во время зимних праздников Красная армия перешла в наступление только на участке Тайпале (как мы уже видели, неудачно), советская авиация действовала повсеместно. Нелетная погода, установившаяся 2 декабря, улучшилась после 18-го числа; советские бомбардировщики, воспользовавшись ясным небом, появились над финскими городами и деревнями. В последнюю неделю декабря усилились атаки на гражданские центры. Сотрудники американского посольства, в целях безопасности переехавшие из Хельсинки в Бад-Гранкулла, только в день Рождества насчитали в небе не менее трех десятков вражеских бомбардировщиков⁷⁹.

Естественно, целью советской авиации являлась и зона боевых действий. 24 декабря получил сильные повреждения штаб Паяри. Среди погибших в канун священного праздника был капеллан Вахервуори. На Рождество оперативная группа «Паяри» вновь подверглась атакам, но они на данном участке прекратились после того, как появившиеся в небе финские истребители сбили четыре советских бомбардировщика. В то утро религиозные службы на линии фронта во многих случаях прерывались воздушными налетами⁸⁰.

Рождество в Миккели также было встречено с достоинством. В отеле «Сеурахуоне», где проживал маршал Маннергейм, состоялась небольшая вечеринка для офицеров штаба. Это был единственный случай за всю войну, когда в штабе пили шампанское, хотя спиртное к маршальскому столу подавалось всегда⁸¹.