Читаем Эразм Роттердамский Стихотворения. Иоанн Секунд Поцелуи полностью

— Девушка, милая, мне поцелуй подари! — говорил я. —Губы тотчас мои губками выпила ты.Вдруг испугалась, как будто в траве на змею наступила.И от лица моего уж отрываешь лицо.Не поцелуй подаренный, но то, что желанье даешь тыМне поцелуев еще, — вот что плачевно, мой свет!

4

Не лобзанья дает Неера, — нектарИ росу благовонную для сердца.Нард дает с тимпаном, с киннамомом,Мед, который берут в горах ГиметаПчелы или на розах кекропийских,[417]И под девственною хранят вощиной,Кроя соты кошелкою из прутьев.Если только мне дашь вкусить их много,Я бессмертным от них сейчас же стану,Буду принят на пир богов великих!Но храни при себе дары такие, —Иль сама становись богиней тоже!Без тебя не хочу богов трапезы,Если б даже, Юпитера повергнув,Царство рдяное мне вручили боги!

5

В час, как нежными ты меня рукамиОбнимаешь и жмешь и, приближаясьШеей, грудью и личиком лукавым,У меня на плечах висишь, Неера,И с губами свои сливая губки.И кусаешь, и стонешь от укусов,И язык так и так колеблешь зыбкий,И язык так и так сосешь молящий,Выдыхаешь души дыханье нежной,Сладкозвучное, влажное, в которомПища горькой моей, Неера, жизни,Пьешь мою поникающую душу,Слишком сильно сожженную пыланьем,Жаром груди сожженную бессильной,И смеешься над пылом тем, Неера,И дышу я огнем испитой груди, —О отрада и радость всех пыланий! —Говорю я тогда: Амор — бог богов.Нет на свете богов Амора больше, —Если ж кто-нибудь есть Амора больше,Только ты лишь одна, Неера, больше!

6[418]

Перейти на страницу:

Все книги серии Литературные памятники

Похожие книги

Сага о Ньяле
Сага о Ньяле

«Сага о Ньяле» – самая большая из всех родовых саг и единственная родовая сага, в которой рассказывается о людях с южного побережья Исландии. Меткость характеристик, драматизм действия и необыкновенная живость языка и являются причиной того, что «Сага о Ньяле» всегда была и продолжает быть самой любимой книгой исландского парода. Этому способствует еще и то, что ее центральные образы – великодушный и благородный Гуннар, который никогда не брал в руки оружия у себя на родине, кроме как для того, чтобы защищать свою жизнь, и его верный друг – мудрый и миролюбивый Ньяль, который вообще никогда по брал в руки оружия. Гибель сначала одного из них, а потом другого – две трагические вершины этой замечательной саги, которая, после грандиозной тяжбы о сожжении Ньяля и грандиозной мести за его сожжение, кончается полным примирением оставшихся в живых участников распри.Эта сага возникла в конце XIII века, т. е. позднее других родовых саг. Она сохранилась в очень многих списках не древнее 1300 г. Сага распадается на две саги, приблизительно одинакового объема, – сагу о Гуннаро и сагу о сожжении Ньяля. Кроме того, в ней есть две побочные сюжетные линии – история Хрута и его жены Унн и история двух первых браков Халльгерд, а во второй половине саги есть две чужеродные вставки – история христианизации Исландии и рассказ о битве с королем Брианом в Ирландии. В этой саге наряду с устной традицией использованы письменные источники.

Исландские саги

Европейская старинная литература / Мифы. Легенды. Эпос / Древние книги
Гаргантюа и Пантагрюэль
Гаргантюа и Пантагрюэль

«Гаргантюа и Пантагрюэль» — веселая, темпераментная энциклопедия нравов европейского Ренессанса. Великий Рабле подобрал такой ключ к жизни, к народному творчеству, чтобы на страницах романа жизнь забила ключом, не иссякающим в веках, — и раскаты его гомерческого хохота его героев до сих пор слышны в мировой литературе.В романе «Гаргантюа и Пантагрюэль» чудесным образом уживаются откровенная насмешка и сложный гротеск, непристойность и глубина. "Рабле собирал мудрость в народной стихии старинных провинциальных наречий, поговорок, пословиц, школьных фарсов, из уст дураков и шутов. Но, преломляясь через это шутовство, раскрываются во всем своем величии гений века и его пророческая сила", — писал историк Мишле.Этот шедевр венчает карнавальную культуру Средневековья, проливая "обратный свет на тысячелетия развития народной смеховой культуры".Заразительный раблезианский смех оздоровил литературу и навсегда покорил широкую читательскую аудиторию. Богатейшая языковая палитра романа сохранена замечательным переводом Н.Любимова, а яркая образность нашла идеальное выражение в иллюстрациях французского художника Густава Доре.Вступительная статья А. Дживелегова, примечания С. Артамонова и С. Маркиша.

Франсуа Рабле

Европейская старинная литература