Славно условились мы о тысячах двух поцелуев,И поцелуев я дал тысячу, тысячу взял.О, соблюла ты число, клянусь, моя радость Неера, —Но никогда не склонна к точному счету любовь!Кто похвалил бы хлеба, чьи колосья возможно исчислить?Кто сосчитал бы траву на орошенной земле?Вакх, возносят тебе о сотне ли гроздьев моленья?Сельское кто божество молит о тысяче пчел?Если Юпитер благой кропит пересохшее поле,То упадающих вод капли не в силах мы счесть;Или когда от ветров содрогается воздух, и в небеГневный Юпитер рукой схватит оружье свое,Буйственным градом лазурь побивая морей или землю,Сколько он буйный сметет нив и во скольких местах?Также и зло и добро посылается с неба без счета, —Мощен Юпитера дом, так подобает ему.Ты же, сама божество, красивее оной богини.Что по морскому пути в зыблемой конхе плыла,Неба дары, — поцелуи, — зачем числу подчиняешь?Ведь не считаешь моих стонов, жестокая, ты!Ты не считаешь и слёз, нистекающих, словно потокиВечно бегущей воды, вдоль по лицу моему.Если считаешь ты слезы, считай и лобзанья, — но еслиСлёз не считаешь, нельзя и поцелуи считать.Дай же ты мне утешений — напрасных! — в томительных муках,Ради бесчисленных слез счет поцелуям прерви.
7
[419]Поцелуев до сотни сот,Поцелуев до тысяч ста,Или тысяч до тысячи,Тысяч тысячи многие, —Сколько в море СицилииКапель, звезд ли на небе, —Столько рдяным твоим щекам,Столько рдяным твоим губамИ глазам говорящим дамВ неустанном порыве я,О красотка Неера!Но едва лишь обнимемся,Сблизив щеки румяные,Сблизив губы горячиеИ глаза говорящие,Не дается увидеть мнеГуб и розовых щек твоих,Ни твоих говорящих глаз,Ни улыбки умильной.А они — словно Цинтий-бог.Черный с неба согнавший кров,Сквозь эфир успокоенныйКоней блещущих правящий,Светлый рдяным сиянием, —Все слезинки со щек моих,Все заботы с души моей,Вздохи все отгоняют.Ах! Сколь сильный у глаз моихВозникает с губами спор!Самого я смогу ль стерпетьГромовержца соперником?Так, соперничая, глазаГуб моих не выносят.