Эрдейский поход

— Мы от неё отобьёмся, — твёрдо заявил Золтан.

— Мы?

— Мои и твои воины. Вы ведь для того и направляетесь в Эрдей, чтобы изничтожать тёмных тварей, не так ли? Так какая разница, где этим заниматься — в Чёрном Замке, бок о бок с чванливыми тевтонами или здесь на Брец-перевале, вместе с моими бравыми рубаками. Всё равно вам придётся задержаться здесь, русич. И всё равно вам придётся драться против исчадий Шоломонарии.

Ага… И для этого, выходит, их тоже задержали? Задержали не убив, не завалив камнями, не засыпав стрелами… Умно. Когда на заставу полезет воинство Чёрного Князя, в сторонке гостям-пленникам постоять не получиться. При всём желании. Впрочем, и желания такого не возникнет ни у кого из русских дружинников. Сторожные бойцы станут подневольными союзниками шекелисов. Золтан это хорошо понимал.

Всеволод хранил угрюмое молчание. А начальник перевальной стражи всё наседал:

— Будем заодно — ни одна тварь здесь не проскочит.

— Вообще-то оборотни-волкодлаки уже хозяйничают по ту сторону Карпат, — заметил Всеволод. — Мы сталкивались с ними в валашских землях.

— В том нет моей вины и вины моих воинов, — насупился угр. — В горах, помимо Бреца, имеются и другие перевалы. И не все их стерегут шекелисы. Вриколаки могли пройти там. Здесь — не могли.

— Ты так уверен в этом?

— Да, уверен. Я ведь говорил уже — Рамук распознаёт даже оборотня в человеческом обличье, а уж в зверином — и вовсе учует за версту.

— Ладно, пусть… Ну и что с того? Тёмных тварей нужно не только распознавать. Нужно уметь драться с ними. Ни ты, ни твои люди не обучены этому.

— Мы воины, — вскинулся Золтан. — И мы умеем сражаться.

— Аростого воинского умения здесь недостаточно.

— Я так не думаю.

Золтан вскочил на ноги — неожиданно легко и стремительно. Всеволод невольно тронул рукояти мечей. Но нет, нападать на него не собирались.

Шекелис взял из связки у костра факел, заготовленный для дозорных. Сунул в огонь. Запалил.

— Иди за мной, русич. Покажу что…

Глава 28

Дверь в скале — тяжёлая и обитая железом — не охранялась. Людьми — не охранялась. Зато замок висел — булавой не сшибить. А у порога улёгся Рамук. Вот куда, оказывается, пса увели… И — на цепь. Такого стражника не обмануть, не подкупить. И одолеть, ежели что будет не просто.

Но одно слово Золтана — и пёс посторонился, пропуская людей, поволок за собой ржавую цепь. Откуда-то из-под яркой накидки, что была надета поверх доспеха, шекелис вынул большой ключ на шнурке — таким, наверное, убить можно, если в голову, да со всей силушки.

Ключ провернулся, скрежетнув. Лязгнул замок. С противным визгливым скрипом отворилась массивная дверь.

Золтан с факелом вошёл первым.

За дверью был грот. Большой и тёмный.

На полу стояли сундуки. Валялись небрежно брошенные шкуры и меха. Отрезы тканей. Кубки, блюда, подносы — многие мятые, треснувшие. Женские украшения — недорогие, простенькие. Бочонки. Снедь. Золота Всеволод не заметил, да и серебро поблёскивало — так, изредка…

Богатство, в общем, не ахти какое, зато много.

— Что это? — Всеволод в недоумении огляделся.

Купить его хотят угры, что ли?

— Здесь — наша казна, — небрежно отозвался Золтан. — Пошлина за проезд через перевал. Только за ней нынче никто не поспешает.

— Казна, говоришь? — хмыкнул Всеволод. — Ну и зачем же ты открываешь чужаку, где хранишь своё добро? А не боишься, что…

— Не боюсь, русич, — резко перебил шекелис. — Я же сказал — вам отсюда не уйти без моего дозволения. Ни с казной, ни без казны. Да и не похож ты на вора. По злату с ума сходить не будешь. По сребру — может быть, а золото тебя лишь обременит в пути.

— А здесь ведь и нет никакого золота.

— И серебра немного совсем, — кивнул Золтан. — Но ты сейчас не думай ни о том, ни о другом. Другое я хочу тебе показать. Вон туда взгляни.

Всеволод посмотрел, куда просили. Надо же! В углу на расстеленной рогоже белели…

— И кто ж с вами за проезд костьми расплатился? — не удержался он от насмешки.

И осёкся.

— Ну что, разглядел? — Золтан подошёл ближе. Посветил факелом. — Это — мой недавний трофей. Пожалуй, лучший мой трофей, русич. Ты прав, был тут один… Собственной головой пошлину оплатил.

В пляшущем свете огня скалился череп. Вываренная и ободранная от плоти голова. Но вот чья? Человека? Зверя? Полузверя-получеловека?

Выпуклый лоб и выступающие надбровья. Круглые глазницы, вытянутая морда… недовытянутая, точнее, какая-то, тупая, обрубленная будто. Расколотый косым сабельным ударом висок. И клыки… Большие — такими не каждый хищник похвастать может. Причём, клыки — вперемежку с обычными человеческими зубами. Такого не бывает. Не может быть. Ну, разве что…

— Убили, когда превращался начал, — скривил губы Золтан.

— Волкодлак? — хрипло спросил Всеволод. — Оборотень?

— Оборотень. Вриколак.

Шекелис тронул череп носком сапога. Череп свалился набок. На рассечённый висок.