Эти бурные чувства

– Какая муха тебя укусила? – тихо спросила Розалинда. – Ты что, сошла с ума?

– Оставь меня, – резко ответила Джульетта, выдернула лопату из руки своей кузины и торопливо вошла в дом, оставляя грязные следы по дороге в свою спальню и ничуть не тревожась об этом. Здесь она вытащила из гардероба свое самое унылое и бесформенное пальто и надела его, закрыв свое платье, скрыв свое лицо и вообще все, что могло бы выдать ее социальный статус. Подняв капюшон, она спрятала и волосы, хотя в этом не было нужды, поскольку сегодня она не воспользовалась помадой и не стала укладывать их фирменными волнами. Вместо этого волосы щекотали ее шею. Сжав одну из прядей над своим ухом, она дернула ее, словно затем, чтобы проверить, реальны ее волосы или нет.

Она вышла из дома, глядя прямо перед собой и всего один раз оглядевшись по сторонам. Следят ли за ней? Ей было все равно. Ее сердце воинственно стучало, а руки она сжала в кулаки, чтобы не позволить пальцам дрожать.

Джульетта всегда гордилась тем, что ей дороги ее приоритеты, знала, на что надо ориентироваться, что нельзя упускать из виду – так путешественники ищут на небе Полярную звезду. Важнее всего для нее были ее город, ее банда, ее семья. Ее семья, ее банда, ее город.

Но может ли путешественник найти на небе Полярную звезду, если мир перевернулся вверх дном?

Джульетта шла все дальше и дальше, дошла до Бунда и стала обходить беспорядочно пришвартованные моторные лодки.

Может, перестать идти прямо и вместо этого свернуть в сторону? Она могла бы просто шагнуть с пристани в воду, превратившись в очередную утерянную единицу товара, очередную цифру в графе убытков.

Миновав Бунд и выйдя за пределы Международного квартала, она наконец-то оказалась на территории Белых цветов.

Она надвинула капюшон на лицо. В этом не было необходимости – ей было куда легче оставаться незамеченной во владениях Монтековых, чем Роме на земле Алых. Без алой ленты на запястье или в волосах, без каких бы то ни было отличительных знаков патрулирующие улицы Белые цветы примут ее всего лишь за еще одну китаянку, живущую неподалеку.

– Ой!

Джульетта вздрогнула и опустила голову прежде, чем тот, кого она случайно задела плечом, успел как следует разглядеть ее лицо.

– Простите, – бросила она и, прежде чем завернуть за угол, подумала, что, малый, которого она толкнула, был светловолос и с любопытством посмотрел ей вслед.

* * *

– Со мной произошла одна ужасно странная вещь, – сказал Венедикт.

Он сел на стул и, сняв с шеи шарф, положил его на их маленький угловой столик. Маршал кивнул, показывая, что слушает его, а Рома держался так, будто вовсе не слышал, что сказал его кузен. Он тупо глядел в пространство и – к немалой озабоченности Венедикта – выглядел так, будто не спал уже несколько ночей. С тех пор как зараза поразила Алису, усталость, написанная на лице Ромы, с каждым днем становилась все заметнее, но сейчас дело было не только в этом. Что-то в выражении его лица изменилось, стало иным. Как будто не только его тело, но и его разум дошел до последней черты и отключился.

Интересно, возвращался ли он вообще домой вчера вечером или минувшей ночью? Наверное, нет, ведь на нем сейчас была та же белая рубашка, что и вчера, только теперь она выглядела мятой. Стоит ли поинтересоваться у него, что стряслось, или же лучше сделать вид, будто все хорошо и вести себя с ним как ни в чем не бывало?

И, побоявшись услышать ответ на вопрос о том, что стряслось, Венедикт предпочел держаться со своим кузеном так, будто все шло своим чередом.

– Кажется, я только что видел Джульетту Цай.

Колено Ромы дернулось и с такой силой врезалось в нижнюю часть столешницы, что тарелка Маршала едва не свалилась на пол.

– Эй, осторожнее, – укорил его Маршал, придержав свою тарелку с куском медового торта. – Если тебе до сих пор не принесли твой заказ, это вовсе не значит, что ты можешь сбрасывать со стола еду других.

Рома не обратил на Маршала ни малейшего внимания.

– Как это? – спросил он Венедикта. – Ты уверен, что это была именно она?

– Успокойся, – ответил Венедикт. – Она просто шла по своим делам…

Рома уже вскочил со стула и не успел его кузен понять, что происходит, как он выбежал из ресторана и распашные двери заведения заходили ходуном.

– Что… что это было? – удивился Венедикт.

Маршал пожал плечами. И, отломив ложкой большой кусок торта, положил его в рот.

– Хочешь торта?

* * *

Между тем Джульетта уже забрела в глубь территории Белых цветов и теперь блуждала по улицам, не узнавая их, хотя поначалу ей казалось, что она их помнит. Наконец она оказалась в той части города, которую, кажется, действительно помнила и, найдя один очень знакомый проулок, свернула в него и опустила голову, чтобы пройти под выстиранным бельем, которое сушилось на низко натянутых веревках.

– Фу, гадость, – пробормотала она, когда ей на затылок упало несколько капель не совсем чистой воды. И, остановившись, чтобы смахнуть воду, она увидела высокого статного мужчину, вошедшего в проулок с противоположного конца.