Этика Нового Завета

Всякое «да» в ответ на этот вопрос ошибочно с самого начала и для христианской этики означает предательство Евангелия, если оно игнорирует риск этого Однако... Всякое «да» в ответ на этот вопрос ошибочно, если не отталкивается от той предпосылки, что непреклонное «нет» пацифизма гораздо убедительнее и аргументы в его пользу почти полностью перевешивают аргументы в пользу утвердительного ответа[85].

Бремя доказательства - на тех, кто приводит богословские аргументы в пользу войны. Обязанность христианской этики - не оправдывать войну, а провозглашать суд Божий над ней и бороться за мир.

Главная и высшая задача христианской этики в данном вопросе - выказать ужас перед войной и отчужденность от нее… Как можно решительнее она должна сказать, что эта массовая бойня есть массовое убийство, а потому является лишь самой крайней мерой, к которой можно прибегать лишь в последний час темнейшего из дней. На Церкви и богословии лежит первоочередная обязанность отстраниться подобным образом, пойти на задержку... Первая и важнейшая вещь, которую должна сделать христианская этика, - это объявить, что государство, все ответственные граждане в целом и каждый человек в отдельности обязаны до последнего пытаться решить вопрос миром, предотвратить войну, сделать ее ненужной и излишней[86].

С этим акцентом на миротворчество как фундаментальную задачу христианской этики бартовское богословие являет разительный контраст со многими элементами христианской богословской традиции, вошедшими в нее со времен Константина. Джон Говард Йодер называет бартовскую критику войны «уникальной в истории магистрального протестантского богословия»[87]. Необычная позиция Барта - результат не только его специфической исторической ситуации, но и методологического акцента на приоритет Библии как источника богословских норм. С точки зрения Барта, восприятие христианской традицией войны как одной из нормальных задач государства уязвимо для самого резкого обличения Словом Божьим в Писании.

Не будем, однако, забывать про бартовские оговорки («аргументы... почти полностью перевешивают»). По мнению Барта, в крайних обстоятельствах Бог может заповедать и войну. Допустить такую возможность требует хотя бы даже свобода Бога. Однако, как ни странно, Барт указывает, что существуют и некоторые заранее определенные обстоятельства, в которых обращение к войне является заповедью Божьей.

Поведение одного государства или народа может поставить другое государство или другой народ в чрезвычайную и критическую ситуацию, когда под угрозой и нападением оказывается не только процветание последнего, но само его существование и автономия... Чтобы война была справедливой и необходимой, меньших оснований для нее быть не может... Только в ответ на этот вопрос можно говорить о законной причине для войны: когда у народа или государства есть веские причины не брать на себя ответственность за отказ от независимости; или, более резко выражаясь, когда народ или государство должны в своих границах защищать независимость, сохранять которую у него есть веские причины. Шестая заповедь не позволяет христианской этике оправдывать войну какими-либо другими мотивами[88].

Более того, разрешение на войну распространяется и на ситуации, в которых «государство, не находящееся под непосредственной угрозой или нападением, считает себя призванным обязательством, договором или еще чем-то прийти на помощь более слабому соседу, который оказался именно в такой ситуации»[89]. По-видимому, этот критерий оправдывает, например, нападение США на Ирак в защиту Кувейта во время войны в Персидском заливе (1991 год).

Однако такая мотивация национальной самозащиты поистине озадачивает с учетом общего контекста бартовской богословской этики.

1) Создается впечатление, что тут Барт скатывается в ту самую казуистику, которую он в принципе отметает.

2) Барт не способен привести ни одного конкретного библейского текста в пользу постулируемого им исключения[90].

Почему автономия национального государства - ценность, которую христиане должны защищать? Барт отвечает загадочной фразой: «С независимостью нации может быть связана ответственность за всю физическую, интеллектуальную и духовную жизнь составляющих ее людей, а значит, и за их отношения с Богом»[91]. В подобных случаях христиане должны сражаться и убивать для защиты государства. Обратим внимание на интересную бартовскую ремарку:

Отмечу в скобках: лично я считаю одним из таких случаев гипотетическое покушение на независимость, нейтралитет или территориальную целостность Швейцарской Конфедерации. Случись оно, я буду говорить и действовать соответственно[92].

Отметим два следствия бартовского подхода к проблеме войны.