Этюды о карельской культуре

Уже во время первых поездок в Советскую Карелию мне приходилось слышать о Пекке Пертту, но встре­титься с самим писателем не удавалось. Всякий раз мне сообщали: Пекка в Салменкорве. И вот в 1968 го­ду мы с Вяйне Кауконеном приехали на неделю в Вокнаволок, где нас разместили в одном из классов сред­ней школы на втором этаже. Мы послали в Салменкорву весточку, которую взялась доставить дочь замеча­тельной вокнаволокской сказочницы, девяностолетней Оути Липкиной, или «кёукинской бабушки», Татьяна. Она как раз собралась в Чену на рыбную ловлю и обещала заглянуть к Пекке. И вот 12 июля поздно ве­чером Пекка Пертту пришел к нам с набитым рюкза­ком за спиной. Уже взошло солнце, когда мы прервали нашу беседу, чтобы поспать хоть несколько часов. Про­снувшись, я ненадолго сходил к Паро Ремшу, обладав­шей прекрасной памятью, и кое-что записал от нее. По­том в сопровождении Пекки Пертту и председателя сельского Совета Ийвана Липкина мы отправились на берег Куйтто, где нас уже ждала моторная лодка для поездки в деревню Пирттилахти.

Столь форсированно начавшееся знакомство продол­жили новые встречи — в Хельсинки, когда Пекка Перт­ту приезжал к нам в декабре 1972 года, и неоднократно в Петрозаводске.

Пекка Пертту происходит из рода ладвозерских Перттуненов. Отсюда у него и эта родовая фамилия. Отец, Олексей Перттунен, сын Хилиппы, или «салменкорвинский Олексей», родился 10 октября 1870 года в Манчонвааре, входившей в ладвозерское гнездо дере­вень. Олексею не было еще и двадцати лет, когда он нанялся в батраки к зажиточному крестьянину деревни Кеунясъярви Юрки Иутанену и женился на его работ­нице Моарие, дочери Ийвана Лесонена. Моарие роди­лась в 1871 году в деревне Венехъярви; оставшись си­ротой, она с пятнадцати лет начала батрачить в Иутале (так назывался дом Юрки). Хозяйский дом стоял на берегу маленького озерка Иуталанлампи, ниже порога Кеуняскоски. Олексей с Моарие, с разрешения хозяи­на, приступили к строительству своей избы в Салменкорве, на другой стороне озера Кеунясъярви. Но строи­тельство затянулось почти на десять лет, потому что строить они могли только в свободное время, а его-то как раз и не хватало.

На месте будущей усадьбы рос такой густой сосняк, что не видно было озера, хотя до берега было всего метров двадцать. При выборе места для дома прихо­дилось рассчитывать, чтобы строевой лес был рядом, чтобы не так трудно было подтаскивать бревна. Сама валка деревьев происходила следующим образом: сна­чала у сосен перерубались почти все корни, а когда поднимался сильный ветер, подрубали оставшиеся, и ветер аккуратно валил деревья вместе с корневищами, так что уже не надо было выкорчевывать пни. Так расчищалось поле, которое оставалось небольшим, хотя родители Пекки не переставали его расчищать и расши­рять. Но больше всех поработал мотыгой дед Хилиппя, сын Васселея, который в 1916 или 1917 году окон­чательно покинул Манчонваару и стал жить то у Олексея в Салменкорве, то у старшего своего сына Симана в Вокнаволоке, либо в тех домах, где весь свой век батрачил. Кроме сыновей, Симаны и Олексея, у Хилиппя была еще дочь Оксение, которая вышла замуж в ладвозерскую Коссинваару. В 1920 году Оксение ушла вместе со своим мужем Коссин-Ортьё в Финлян­дию и поселилась в Хюрюнсалми.

Родители у Пекки Пертту дожили до старости: Моарие умерла в 1948, Олексей — в 1950 году. Из их детей Пекка самый младший, он родился 14 октября 1917 го­да. Летом 1968 года в Вокнаволоке я встретился с сестрами Пекки: Матрё Ремшу (1895 года рождения), Татьяной Липкиной (1897) и Насто Ильиной (1909). Я даже немного записывал их речь. Наиболее разговор­чивой из них оказалась Татьяна, которая вышла замуж в Вокнаволок, а теперь жила в Петрозаводске.

В школу Пекка начал ходить в своей деревне Кеунясъярви, или в Чене, продолжил ученье в Вокнаволокской школе, а затем — в Ухте. После того как Пекка сдал все экзамены в Ухтинской финской школе, его на­значили учителем в начальную школу деревни Толлоёки. В 1938 году он окончил организованные в Петроза­водске курсы и перешел в Ухтинскую школу, где и пре­подавал до начала «зимней войны». Успевший к тому времени проявить свои литературные способности. Пек­ка Пертту был направлен ответственным секретарем в газету «Голос солдата», но осенью 1940 года он уже снова преподает в Ухтинской средней школе, где после неудачного эксперимента с карельским языком опять ввели преподавание на финском языке. Этот учебный год оказался для Пертту годом многосторонней деятель­ности. Помимо учебных занятий, он . играл на флейте в школьном оркестре, пел в хоре, участвовал в спектак­лях драмкружка. И еще находил время для любимого дела — рисования. Кроме того, еще и ходил в походы, пешие или лыжные, чаще всего вместе с другим моло­дым учителем Яакко Ругоевым.