Этюды о карельской культуре

Однажды я заговорил с Пеккой Пертту и о том, ка­ким образом он поддерживает и даже совершенствует свое знание финского языка. Ведь круг людей, говоря­щих по-фински, в Петрозаводске совсем невелик. Разу­меется, важное значение имеет чтение финской литера­туры. Пекка рассказал, что в молодые годы он столько раз прочитал Линнанкоски, что и теперь еще помнит на­изусть многие страницы. Позднее понравились ему и многие другие финские писатели, например Силланпяя и Ахо, а в последние годы особенно близкими стали Ха­анпяя и Хуовинен («Мыслитель с Ястребиной поляны»). Важной школой для языкового развития всегда служи­ла и служит ему поныне родная Вокнаволокская сто­рона. Здесь его учителями являются земляки — самые обыкновенные, простые люди этого края. Их речь он слушает, словно музыку, их слова, изречения использу­ет в своем творчестве, соблюдая, конечно, нормы лите­ратурного языка. «Должен сказать, что это ничуть не меньше помогает развивать язык, чем чтение самого лучшего современного романа. Но сказанное отнюдь не означает, что я будто бы умаляю значение литератур­ных влияний».

Здоровье у Пекки Пертту не слишком хорошее. В своей милой сердцу Салменкорве после лета 1986 го­да Пекка мог бывать только в воспоминаниях. Непре­одолимым препятствием стали для него лестницы не оборудованного лифтом дома, и остается только по­глядывать на улицу из окон пятого этажа. Но в своей квартире Пекка двигается много, правда еще больше сидит за своим письменным столом, неутомимо трудит­ся, потому что, как он мне сказал, «Нурми-Туомас на­чал стучаться и стучит, не переставая. Так что прихо­дится торопиться».

ОРТЬЁ СТЕПАНОВ, УРОЖЕНЕЦ ХАЙКОЛЫ

Деревня Хайкола, где 7 апреля 1920 года родился Ортьё Степанов, находится за полсотни километров от Ухты и более чем в ста километрах от беломорской Ке­ми. Шоссейная дорога между Ухтой и Кемью была по­строена лишь в 1930-е годы, так что связи Хайколы с прочим миром были довольно слабы. По лесным тро­пам, правда, ходили в Суопасалму и Луусалму. Зимой по зимникам можно было напрямик проехать на лоша­ди, а летом по водным путям — на лодке, так что путь намного сокращался. Поскольку хороших дорог во всей округе не было, то не нужны были и телеги. Только у одного крестьянина, Петра Акимова, имелась телега.

В прошлом деревня вся умещалась на юго-западном краю небольшого — с километр в длину и полкилометра в ширину — острова Луотосаари на озере, которое так и называлось Хайкольским или Домашним. Лет сто назад дома на острове располагались в следующем по­рядке. На полуострове Еаконниеми стоял дом Ийваны, на Юссинниеми жил Юсси со своей семьей, далее по на­правлению к Кормиланниеми стояли дома Кормилы, Ильи, Микки, Акимы и Каласкина Васке. Последний приходится прапрапрадедом Ортьё Степанову.

Семьи разрастались, делились «на свои хлеба» и строили новые дома. Рядом с избой Васке поднялись избы его внуков — Пекки и Симана, отец которых, Олексей, был прадедом Ортьё. На Юссинниеми прибавился дом Петри, сына Кормилы. В 1905 году в Хайколе бы­ло уже 11 домов, в них проживало 84 человека. Вскоре деревня начала расселяться и на материк. Так, в Пойккиярви (буквально: «напрямую через озеро», то есть «заозерье») стал хозяйствовать Петри, сын Яакко; на материковом берегу пролива Сювясалми — Ортьё, сын Теро, Олексеева сына; на Лувонниеми поселились сы­новья Юсси — Рийко и Трихво. На «излучине» построи­ли свои дома сыновья Акимы — Плату, Хуотари и Пек­ка, позднее к ним прибавились Никантра, сын Потри Кормилина, и Лоасари, сын Теро, сына Олексея, отцом которого был Васке Каласкин.

У самого Ортьё Степанова полное карельское имя: Еухкон-Каласкан Васкен-Олексейн-Пекан-Мийкахалин Ортьё — отражает в сущности всю его родо­словную.

Прадед Еухко был первым новоселом деревни Хай­кола. Родом он был из Тухканнваары, что находится неподалеку от нынешнего лесопункта Кепы. В Тухканивааре было всего два дома. В одном из них жила семья с единственным сыном по имени Еухко, во вто­ром — семья, в которой были только дочери. Подрастая, дочери выходили замуж кто куда. Люди помнят, что Еухко покинул родную деревню из-за медведей, кото­рых развелось так много, что невозможно было дер­жать скотину. Однако далеко он не ушел — остановил­ся на острове Луотосаари. Со временем его потомки уже образовали маленькую деревеньку, которую по имени первонасельника называли Еухколой. По какой причине и когда это название изменилось на Хайко­лу — неизвестно.