Этюды о карельской культуре

Сын Еухко, Каласка, говорят, женился в четырна­дцать лет и у него вскоре родился сын, которому дали имя Васке. У Васке детей от брака не было, но в де­ревне Мнкколе одна женщина, муж которой был взят в солдаты на 25 лет, родила ему сына. Потом домой вернулся со службы муж с берданкой, рассердился, увидев, что у жены есть восьмилетний мальчик — дока­зательство ее неверности, и в ярости застрелил жену. Васке пришел к мужу: «Послушай, брат, свою бабу ты убил, а дите — мое, я заберу его себе». «Ну, твое, так можешь забирать», — ответил тот. И пошел Васке со своим сыном Олексеем в Хайколу.

Васке был старшим сыном в семье. На празднике в соседней деревне он взял себе жену, не спросясь у отца, и тот прогнал его из дому. Васке тут же на острове построил свою избушку.

Летом 1872 года известный собиратель фольклора А. А. Борениус записал от Васке песни и заговоры, они опубликованы в сборниках «SKVR». В то время Васке было около 70 лет. Олексей, сын Васке, имел четырех сыновей: Симана, который дожил до 90 лет, Пекка, Теро и самый младший, Поавила, который погиб на первой мировой войне. Все сыновья вместе со своими семьями жили в одном доме, всего человек двадцать. Дед Васке спал на голбце рядом с печью и оттуда по­могал Олексею-хозяину распределять каждое утро работы.

Сын Олексея Пекка был яркой личностью. Умер он в 1937 году в возрасте около 75 лет, так что внук Ортьё хорошо помнит его. Пекка пять лет прослужил в царской армии в Архангельске, из них четыре года был денщиком у одного сосланного туда офицера. Этот офицер был сыном крупного украинского помещика и каждый год ездил в отпуск домой вместе со своим ден­щиком. Но на помещичьей усадьбе имелись свои слу­ги, так что Пекка вел там прямо-таки барскую жизнь. Его хорошо кормили и поили, и он пристрастился к ви­ну. Из-за этой привычки Пекка позднее попадал в раз­ные приключения, о которых Ортьё слышал примерно такие рассказы:

«Пекка был хорошим охотником и рыбаком. Как-то раз он повез на Шунгскую ярмарку сигов, изрядное количество мехов и боровой птицы — целый воз това­ров набрал. Домой он должен был привезти соль и прочее необходимое. Пекка распродал свой товар, на­купил вина, по пути все выпил, обменял свою лошадь на другую, похуже, но зато с доплатой, купил на до­плаченные деньги еще вина и опять все выпил. Нику­дышная лошаденка пала на последнем переходе — уже между Суопасалмой и Хайколой. Пекка содрал с нее шкуру. Но поскольку только что снятую шкуру нести тяжело, он повесил ее на ветку, чтобы лесные твари не повредили, а сам налегке пришел домой. Жена спро­сила: «Пекка, Пекка, где же твоя лошадь?» Пекка от­ветил: «Я оставил ее висеть на дереве у дороги в Суопасалму». Жена поняла, что произошло, и запричитала: «Да как же мы теперь будем жить?» — «Ой, Моарие, не горюй! Пекка пропил, так Пекка свое дело знает». И он принялся строить сплавные лодки, которые де­лал мастерски. В то время лодки еще сшивались кор­нями — только в нашем столетии стали при изготовле­нии лодок пользоваться гвоздями. У Пекки давно уже были припасены корни для витья веревок. В Кеми он зашел к Суркову, хозяину лесозавода, и тот заказал ему десяток лодок. В пасхальные дни Сурков являлся за лодками в Луусалму, откуда начинался сплав. По окончании сплава он продавал лодки в Кеми».

Пекка был незаурядным сказочником. А Симана, его брат, знал руны. Ортьё вспоминал, как дедушка в морозные дни поднимал детишек на печь и расска­зывал им сказки. Ортьё полагает, что хайкольские му­жики пополняли свои запасы сказок в артелях, когда надолго уходили ловить треску в море или строить су­да, а ходили они до самой Норвегии.

Оленей в Хайколе не держали, но уже за Регозером лопари держали их тысячами. Дедушка Пекка рассказывал, что однажды лопари возвращались с Шунгской ярмарки, куда они ездили заниматься из­возом (основным грузом обычно была мука), и одна их группа больше месяца пасла своих оленей в окрест­ностях Хайколы — здесь были хорошие ягельники; дру­гая группа ушла к Шомбозеру и там пустила оленей на выпас. Один молодой лопарь даже увез оттуда де­вушку себе в жены.

Хорошим сказочником был и Мийхкали, отец Ортьё Степанова, 1896 года рождения. Он умел исполнять также и руны, которые слышал от дяди Симаны. Сима­на смолоду много поработал на лесозаготовках и, по мнению Ортьё, именно там, в артелях лесорубов, на­учился рассказывать сказки.

Сказочники в артелях лесорубов пользовались боль­шим почетом. Это проявлялось даже в обычае предо­ставлять сказочнику самое лучшее, теплое место на стане или в бараке — поближе к очагу или к железной печурке. Такое отношение, конечно, вдохновляло рас­сказчиков.