Этюды о карельской культуре

В эвакуации Сумманены прожили два года. Тайсто впервые увидел русскую деревню, до этого он знал толь­ко городскую жизнь. Правда, еще в раннем детстве он побывал на родине матери, в Муйккале, но там, под Ленинградом, даже деревня была другая — культурная, с электричеством и радио. А здесь, в архангельской глуши, все оказалось иначе — русские избы с огромны­ми печами, люди в лаптях. Впрочем, свои впечатления от архангельской деревни Тайсто позднее выразил в сти­хах («Пуналиппу», 1979, № 5). Жизнь на чужбине бы­ла тягостной, эвакуированные тосковали по Карелии. И сразу, как только стало известно, что Калле Сумма­нен работает в Подужемье, Катри с детьми приехала к нему.

«К тому, что я вообще стал финноязычным писате­лем, в какой-то мере причастно Подужемье. Дело в том, что в начальной школе я учился на русском языке, так как в Петрозаводске перед войной не было финской школы, естественно, не было такой школы и в Архан­гельской области. И за те два года, что мы жили в эва­куации, я основательно успел отвыкнуть от финского языка, несмотря на то что до войны у нас дома всегда разговаривали по-фински, тем более что отец почти не умел говорить по-русски. А мне и в школе и, конечно, с ребятами в деревне приходилось разговаривать по-русски. Мама целыми днями работала и, когда вечером приходила домой, мы обычно обменивались всего лишь несколькими финскими словами. И я, возможно, вскоре забыл бы родной язык, если бы в августе 1943 года мы не приехали к отцу в Подужемье. И поскольку отец по-русски не говорил, мне поневоле пришлось разговари­вать с ним по-фински. Словарный запас у меня был очень небольшой, однако я вынужден был пойти в фин­скую школу, потому что русской школы в Подужемье не было, да еще сразу в пятый класс. Так что я начал учить финский язык буквально с азов.

В Подужемье преподавателем финского языка была ингерманландка Катри Матикайнен. В библиотеке было что почитать из финской литературы: сочинения Юхани Ахо и Минны Кант, «Калевала», «Семеро братьев» Алексиса Киви. Я прочитал, в частности, «Железную дорогу» Ахо, «За спичками» Лассила, «Песнь об алом цветке» Линнанкоски — словом, лучшие произведения писателей Финляндии».

В августе 1946 года Екатерина Ивановна Сумманен вместе с детьми вернулась в Петрозаводск. Тайсто меч­тал стать физиком и попытался поступить в Московский политехникум, но туда принимали только жителей Мос­квы, так как у техникума не было якобы общежития для приезжих. Получив такой ответ, Тайсто Сумманен пошел учиться в Петрозаводский кооперативный техни­кум, в котором когда-то преподавал его отец, да и мать работала в этом же техникуме уборщицей.

Закончив трехгодичный курс техникума, Сумманен в том же 1949 году стал студентом финно-угорского от­деления Петрозаводского университета. На первом кур­се вначале числилось 12 студентов, а к завершению пя­того года учебы осталось всего шесть.

Вскоре после окончания университета Тайсто Сум­манен поступил в аспирантуру и стал изучать проле­тарскую литературу Финляндии — творчество группы «Кийла» («Клин»), Эльви Синерво, Арво Туртиайнена. Исследовательский труд не мешал ему продолжать за­нятия собственным поэтическим творчеством. Кстати, об уровне профессионализма, достигнутого им к середине 1950 годов, свидетельствует тот факт, что Сумманен до поступления в аспирантуру заведовал отделом поэзии в редакции журнала «Пуналиппу». Тяга к поэтическому творчеству оказалась настолько сильной, что спустя два года он оставил аспирантуру и стал вольным поэтом-профессионалом. Произошло это в 1956 году после вы­хода его первого поэтического сборника «Всходы».

Вот что рассказывал мне Тайсто Сумманен о том, как начинался его путь в поэзию:

«Первые стихи я сочинял по-русски. Но в декабре 1943 года к нам в Подужемье приехала сотрудница га­зеты «Тотуус» Тююнэ Кемппи, уроженка Финляндии, которая была известна и как переводчица. Она имела редакционное задание написать о нашей школе. У меня в то время не было еще никакого представления о тех­нике стихосложения, и Кемппи просветила меня насчет хореев, ямбов, дактилей и прочего. Именно тогда я и написал первое стихотворение на финском языке. Кемп­пи увезла его с собой, и в феврале следующего года оно было напечатано в «Тотуусе». А было мне тогда всего двенадцать лет. Три первые строфы стихотворения ос­тались в том виде, как я их сочинил, но четвертую стро­фу я не узнал — настолько ее обработали. Стихотворе­ние называлось «На лыжах», и содержание его было простое: когда я прихожу из школы, беру лыжи, иду кататься, потом поднимаюсь на горку и вихрем скатыва­юсь на берег реки.