Это я тебя убила

– Как и тиранов, – эхом повторяет она, чуть склоняя голову. С лукавой полуулыбкой «Давай дружить и с тобой?» – будто он вовсе не сделал ей больно, произнеся это жестокое слово.

Я быстро отвожу глаза: нельзя вмешиваться. Я не могу взять ее за руку так, как она меня, и отвлечь внимание. Орфо даже говорит мне это – глазами, случайно поймав взгляд и, видимо, прочтя там лишнее. Я прихожу в себя и отворачиваюсь первым. Да что это? Она, как я уже успел убедиться, научилась хорошо играть самые разные роли и достойно принимать самые разные удары. Именно поэтому… поэтому, видимо, она рождена той, кем рождена, а я лишь раб.

– Внушительно. – Ардон тоже подает голос. Его тон куда отстраненнее, пожалуй, даже деловитый. Определенно, оба целера хорошо видят, что Клио растерялась, заблудилась взглядом среди фигур. И, похоже, они действительно близки с ней и могут участвовать в ее беседах, а то и вести их за нее. Ардон продолжает: – Самоотверженно и самоуничижительно. – Он вздыхает и зябко поводит плечами: место, где он стоял, покрыла послеполуденная тень. – Но скажите, кира принцесса, что мы делаем дальше?

«Кира принцесса». У него явные проблемы с гирийскими формулами, он смешал уважительное обращение и титул, что звучит примерно как «красивая красавица». Рикус, поморщившись, лягает его в икру. Ардон только опять закатывает густо подведенные глаза, и Орфо, спохватившись, быстро возвышает голос, а одновременно делает его снова будничным, даже праздным:

– Как бы это ни выглядело, Легион короля – место не скорби, а надежды. – Она кивает на корзину, которую я оставил в тени. – Здесь не воспрещено отдыхать, устраивать празднества, это даже поощряется, только один тост обязательно посвятить падшим. – Снова она указывает на скульптуры. – Ну и конечно, нужно за собой убирать, но об этом мы позаботимся…

– Я не хотела бы есть здесь! – подает наконец голос Клио. Она смотрит с робкой улыбкой, но взгляд все еще грустный, завороженный, будто и вместо нас она видит статуи. Снова она подскакивает к Орфо, трогает ее за плечо. – Ну правда… здесь так странно, что я ни кусочка не смогу проглотить. – Она спохватывается. – Странно в смысле здорово, но печально!..

– И в смысле, – вмешивается Рикус, так и не отнявший руки от торакса, – нам известна ваша… гирийская философия, принцесса Орфо, в смысле замкнутости круга «жизнь – смерть», но все-таки мы в последние годы смотрим на это чуть иначе, менее гедонистически.

– А мы совсем иначе, – непреклонно прибавляет Ардон. Он уже прошел в сторону и склонился над корзиной. – В Игапте гробницы и мемориалы – все же места тишины и чистоты.

– Понимаю. – Орфо кивает. Не похоже, что она сердится, лишь чуть растеряна. Оборачивается в сторону смоковниц: – Тогда посидим там? Ближе к воде, очень уютно.

– И там больше солнца, пошли! – Клио оживляется, а потом снова оборачивается на мемориал. – Ой, а их можно украсить венком или еще что-нибудь такое?

– Нет. – Орфо качает головой, и на ее губах оживает улыбка. Она собралась. – Спасибо, но у нас тоже есть определенные традиции, и единственная, кому позволено прикасаться к нашим мемориалам, – природа. – Рикус вспыхивает и украдкой вытирает ладонь, которой потрогал каменную сандалию, о синие швары. Орфо делает вид, что не заметила. – Мы украшаем оливу лентами. Но только в День мира. Так что если не хотите пить вино здесь, пойдемте погреемся на солнце. Если честно, я тоже замерзла.

– Спасибо, что показали нам это. – Рикус улыбается снова и, все еще красный, первым идет назад, но напоследок отчетливо произносит: – Вечный покой и свет этому легиону.

– И вечная слава миру во всем мире, – тихо отзываюсь я, и, кажется, впервые мы переглядываемся напрямую, надолго задержав взгляд друг на друге.

Удивительно: Рикус будто только теперь заметил, что я тоже физалец. Смотрит долго, задумчиво, точно ища во мне что-то, а потом все же отворачивается и прибавляет шагу. Когда он выходит из тени, солнце бросает на его кудрявую макушку целый сноп искр. Клио и Ардон с корзинкой спешат за ним. Никто не оборачивается, словно все трое понимают: сцепившей опущенные руки Орфо нужно время, чтобы…

– Ты в порядке? – Я спрашиваю, стоит Клио исчезнуть за деревьями. Слишком спешно, даже злюсь на себя. Прокашливаюсь. – В смысле, мое восхищение, ты могла бы быть отличным оратором-трибуном. Я не ожидал. Та ли это девочка, которая…

Угрюмо сажала ландыши у крепостной стены и украдкой вытирала грязные ладошки о плащ папы. Чуть что убегала сбивать апельсины с садовых деревьев. Срывалась на писк, если брат уделял ей недостаточно внимания. Я не узнаю Орфо Каператис. Нет, не так, я ее не знаю. Хотя стоило понять это, даже не когда мы поцеловались вчера после пяти кубков вина. Раньше – когда она задушила меня кнутом, явившись в Подземье в сияющем доспехе.

– Да, – отвечает Орфо, не сводя с меня глаз и не двигаясь. Она все так же стоит у белых каменных фигур и наблюдает за мной без тени того, что я заподозрил, – печали или стыда. Наоборот, она победоносно улыбается. – Да, Эвер, я в порядке, и спасибо.