Это вечное стихотворенье...

«Сегодня день под Рождество…»

Сегодня день под Рождество.
Чтоб тишь не возмутить,
Не надо делать ничего,
Не надо в сад входить.

Не скрипни дверцей, рукавом

Снежинки не задень.
Сегодня день под Рождество,
Слепящий Божий день.

И если ангела в тени

Увидишь невзначай,
Своим восторгом не спугни,
Светись, не замечай.

Сегодня день под Рождество,

Настолько Божий день,
Что не боятся никого
Ни лань и ни олень.

Сегодня ветви так висят,

Что просто нет беды,
И всюду — Гефсиманский сад,
Где только есть сады.

Сегодня день под Рождество.

И, страшное на вид,
Сегодня все мертвым-мертво,
Что бытию грозит.

И если Бог шепнет звезде

Неслышно о тебе,
То, значит, в божеском труде
Сиять твоей звезде.

Сегодня день под Рождество,

Тишайший Божий день.
Не тронь пылинки рукавом,
Снежинки не задень.

И Белоснежного в тени

С поникшей головой —
Лишь краем ока сохрани,
То охранитель твой.

Он отдыхает невдали

И шепчет между тем:
О, не спеши, дитя Земли,
В обещанный Эдем…

1990

«Спит имя твое…»

Спит имя твое
В лесу и в траве.
Спит имя твое
В речной синеве.
Спит имя твое
В ночном камыше.
Спит имя твое
В незримой душе.
Во все бытие —
Ночные глаза!
Спит имя твое,
Как в туче гроза.
И страшно сказать,
И страшно позвать.
Спит имя твое.
Ему — исполать!

1990

«Ты вошла со светящимися глазами…»

Ты вошла со светящимися глазами
(Разве можно так долго глядеть на луну?)
И сказала: мне кажется, я не усну.
И уснула. А я не уснул под часами,
Где владычествовал неземной циферблат,
Отмечая, наверное, лунное время.

Я не спал, между теми планетами рея,

Где совсем, никогда в это время не спят.

Оттого, что в зрачки мои звезды вместились,

Я их тихо закрыл и обрел тишину…
У тебя же глаза и наутро светились.
Разве можно так долго смотреть на луну!

1990

«Мой Лихославль сгорел дотла…»

Мой Лихославль сгорел дотла.
Ушла во прах дорога к дому.
Нет даже черного дупла,
А в нем письма к себе, седому.
Но только зренье напряги,
Сад закачается гневливо,
Засеребрится — вопреки,
Наперекор и прихотливо.
Как сам захочет, через край
Листву выбрасывая, тополь
Вскипит — беги и подбирай
Его серебряную опаль.

Мой Лихославль сгорел дотла.

А я устал бродить по свету.
Глядит икона из угла,
Которого давно уж нету.
Повисла в воздухе, глядит,
Мерцая золотым окладом…
И я не знаю, кто стоит.
Невидимый, со мною рядом.

1990

«Там вечера фиалкового цвета…»

Ирине Одоевцевой