Это вечное стихотворенье...

…А если ты искал дорогу,
Выискивал в ухабах путь
И подвернул в тумане ногу
Так, что без друга не шагнуть?

И спутники, ну, скажем, двое,

Товарищи твои, уйдут
Одни и даже взгляд с собою,
Твой взгляд последний не возьмут.

И унесут не только слитки

Открытий на ученый суд.
Виденье солнечной калитки,
Любимый голос унесут?

Скорей, скорей вздохнуть в тени,

В кусты глаза и плечи пряча.
Как будто это не они,
А ты сильнее, ты, лежачий…

Днем прелых веток тяжкий дух

До головокруженья.
   Ночью ж
Не иней — снег.
   Не сделать двух
Шагов.
   Да ты уж и не хочешь

Стоять, идти;

   лишь бы ползком,
Рывком, лишь бы водички ржавой
Испить под тем гнилым пеньком,
К воде припав щекой шершавой.

Лишь бы трухлявый ствол какой

Не лег бы поперек дороги.
Когда, как горные отроги,
Вершины пихт над головой.

Когда и звать на помощь лишне.

Ползком, рывком, почти без ног,
Лишь сердце собственное слыша,
Ты думаешь, ты одинок?

Тогда зови на помощь силы,

Последние, что есть в крови,
Зови на помощь облик милой,
Порог родительский зови.

Все, что не сделано тобою,

Все, что огромной целиной
Лежит вдали.
   Все, что весною
Не поднято.
Былой весной.

И все, что будущим апрелем

Замахивался — молодым —
Поднять, охвачен дела хмелем,
Апрелем, будущим, твоим.

… … … … … … … … … … … … … …

И человек сквозь хлябь и тьму

Придет и не найти не сможет.
И ухо чуткое приложит
С надеждой к сердцу твоему.

Ты думаешь, что те — ну, двое,

Ну сколько, бедных, было их —
И вправду унесли с собою
Все, что дано на всех живых?

1955, 1968

«Была зима белым-бела…»

Была зима белым-бела.
Мы часто окна отпирали.
На раме бабочка жила,
И птицы в комнате летали.

Потом мы выпустили птиц.

Куда-то бабочка пропала.
И так растаял лед ресниц,
Как будто их и не бывало.

Зачем же мне все шепчет стих

О том, как ты в мерцанье чистом
На лыжах с хлопаньем и свистом
Летишь по склону дней моих?

1968

«Все чернила вышли, вся бумага…»

…Птица малая лесная.

А. Пушкин

Все чернила вышли, вся бумага,
Все карандаши.

На краю бузинного оврага

Стой и не дыши.
Сквозь туман просвечивает зелень,
Клейкая пока.
Где-то здесь, среди ее расселин,
Он наверняка.

Вот! Ни с чем, конечно, не сравнимый

Сколок с пенья льдин.
Первый, пробный, но неоспоримый.
Вот еще один.
Вот опять!
Раскатисто и тесно.
Тишь…
   В листах куста
Происходит перемена места —
Веточка не та.

И покуда тишь не раскололась

Льдиною на льду,
Есть во всем
Извечный жаркий голос:
«Что же ты, я жду».

Замиранье целого оврага,

Листьев и души.
Все чернила вышли, вся бумага,
Все карандаши.

1968

Пригород