Это всё для меня…

Мы некоторое время следим за движением на дороге, и дядя Яша пытается нам что-то объяснить своим непослушным языком. Ни я, ни Оля ничего не понимаем, нам от этого становится совестно, и мы уже с нетерпением ждем, когда Костин дедушка отправится в обратный путь.

Опять освещённая солнцем знакомая дорожка, солнечные блики на стёклах домов. И вдруг выскакивает прямо на дорожку забавная, проворная собачка, совсем ещё щеночек, тявкает и бегает вокруг нас. «Тобик, Тобик!» — зовёт её худенький белобрысый мальчик и, бегая, увлекает собачку за собой. Мальчика зовут Серёжа Виноградов — он наш с Костей общий друг. Мы все вместе начинаем гоняться за Тобиком, забегаем к Серёже во двор и вновь оказываемся на улице, носимся и прыгаем на лужайке перед домом. Тобик тявкает и хватает нас то за ноги, то за одежду, а мы снова убегаем и опять оказываемся у Серёжи во дворе. Костя за нами никак не поспевает, но от восторга топает ногами, хлопает в ладоши и весело смеётся. Дядя Яша пытается что-то сказать и нетерпеливо стучит по земле своей палкой. Пора домой.

Мы берём Костю за руки и ведём его к бабушке. У них во дворе растёт большой куст спаржи, мы её называем ёлочкой. На «ёлочных» веточках, в мягких тонких иголках прячутся маленькие красные ягодки, которые несъедобны, но уж очень привлекательны. Весь куст пронизан лёгкими солнечными лучами и так красив, что мы с Олей долго молча смотрим на него и любуемся. Каждая по-своему. В меня вселяется уже знакомое мне чувство радостного покоя и умиротворения, которое появляется обычно в тёплый летний день.

Мы сажаем Костю на стул около куста и маленькими щепочками чистим ему подмётки ботинок. На Косте всё должно быть красивым и совершенно чистым. Довольные своей работой, мы провожаем Костю к бабушке, которая давно уже наблюдает за нами, стоя у порога, и улыбается.

В свой выходной день мама мастерит Оле новую куклу — гуттаперчевая головка и тряпичное туловище. Мы долго не можем придумать ей имя: то ли Надя, то ли Наташа, и вдруг Оля заявляет: «Это Котя». «Пусть будет Костя,» — подтверждает мама и шьёт кукле красную рубашку и брюки в полоску. Котя всё время был самой любимой Олиной игрушкой, к которой она относилась как к живому существу, несмотря на наши подтрунивания над ней и изрядно постаревшим с годами Котей.

Именины

Тётя Поля — наша родственница, бабушкина золовка и тоже вдова. Она живёт рядом с нами, по соседству. Её внук Серёжка — мой ровесник и наш с Олей закадычный друг.

Сегодня мы идём к тёте Поле в гости. Как говорит моя бабушка, на именины.

Нам с Олей велят надевать шапки и пальто, а мама с бабушкой просто накидывают на себя тёплые платки. Нам тоже хочется идти раздетыми, но просить бесполезно: моросит дождь. Запираем дом, ворота и по тёмной опавшей яблоневой листве в саду пробираемся к калитке в заборе. Её сделал ещё наш дедушка, объединив оба сада — так удобнее было ходить друг к другу в гости.

У тёти Поли празднично убрано, пахнет селёдкой с луком, пирогами и ещё чем-то особым, у каждого дома своим и неповторимым. Все уже в сборе, мы приходим последними. Тёти-Полины сёстры, братья с жёнами, племянники и племянницы — все наши родные сразу оживляются, начинаются взаимные приветствия, объятия и поцелуи. Мы с Олей, задрав носы, путаемся где-то под ногами, ничего и никого толком не видим, но все видят нас и находят, что стали совсем большими. А тётя Катя каждой из нас протягивает свою руку: «Здравствуй, Таня!», «Здравствуй, Оля!».

Раздвигая стулья, гости шумно усаживаются за стол. Тётя Поля быстренько суёт мне, Оле и Серёжке по пирогу и всю троицу провожает в кухню. Нас это нисколько не смущает, т. к. в кухне без взрослых тоже очень весело.

Развлекает Серёжка. Уписывая винегрет, он строит уморительные рожи. Мы следуем его примеру, и хохот не умолкает. Потом лезем на печку, делаем там из валенок что-то наподобие шалаша, который тут же на нас обрушивается. И снова смеёмся. Я хохочу вместе со всеми и всё время прислушиваюсь. Гости поют…

А пели они чудно! Голоса у всех Хохлычевых дивно хороши. Тётя Поля начинает:

Как у нас во дворе-е

Расцветала сирень,

Рас-цвета-ли душистые розы…

Я замираю. Моя любимая песня. Все подхватывают, и так хорошо, что слушала бы их не переставая.

Потом самая грустная, от которой хочется плакать, но тоже любимая — «Цыганка гадала», весёлая — «На Тифлисе есть гора, Севастополь видно. На горе стоит козёл, как ему не стыдно» и ещё, ещё… Мы уже не играем, а сидим и слушаем раскрывши рот.

Наконец, у взрослых под общий гул за столом кто-то вышел, притопнул и завёл:

Во ку — во ку-у-зни-це,

Во ку — во ку-у-зни-це,

Во кузнице молодые кузнецы, во кузнице молодые кузнецы…

Мы узнаём голос тёти Поли и опрометью кидаемся в переднюю. Начинается самое интересное. За тётей Полей выходят из-за стола тётя Катя, тётя Дуся, у каждой за рукавом платок. Ходят по кругу, помахивая платочками:

Они, они куют,

Они, они куют,

Они куют, приговаривают,

К себе Дуню привораживают…