Евангельская имущественная этика. Русская социальная мысль. Цикл публичных лекций

Понимаете, в конце жизни Достоевский становится таким, что ли, всероссийским духовником. Такой вот замечательный феномен. И в конце жизни он преображается из человека страстного, обременённого страстями в почти старца. Вы знаете, что Достоевский играл в рулетку, причём играл очень страстно: он просаживал все деньги и Апполинарии, и своей жены, не мог остановиться. Но до некоторого времени. А однажды всё отошло. Он сказал себе «я больше играть не буду» и сумел это выдержать. Кстати, тогда на него повлиял очень интересный случай. Он приехал в Баден-Баден, где рулетка-то вовсю крутилась. Причём жена его отпускала – она была очень умной женщиной. Если она видела, что Федя заскучал и у него творчество плохо идёт, то ей было всё ясно. Она ему говорила: «Федя, а не съездить ли тебе немножко развеяться». Тот говорил: «Да, да, конечно, мне это очень надо». «Ну, поезжай». Он брал у неё деньги. Кстати, у них были замечательные отношения – он все деньги до последней копейки отдавал жене: на хозяйство, на кредиторов и прочее. А на игру он спокойно брал у неё, сколько ему надо. Он ехал, просаживал там все деньги, приезжал назад в таком покаянном настроении, смиренный, ах, ах. И у него творчество возрождалось, он сразу начинал писать. А однажды он уехал, все денежки просадил и в ужасном настроении где-то ночью решил зайти в Церковь. А ввалился не в Церковь, а в синагогу. И этот случай настолько на него повлиял, он увидел как бы перст Божий, что с тех пор перестал играть.

Именно в «Дневнике писателя» Достоевский развивает своё религиозно-социальное мировоззрение, которое обычно характеризуют словом «почвенничество». Достоевский считал, что русский народ и сердцем и душой воспринял Христа, подлинно воспринял Христа. Не важно, что простой крестьянин в смысле догматики не обучен, что крестьяне обычно под Троицей понимают Христа, Богородицу и Николая Угодника. Не важно это. Но то, что русский народ настолько сердцем воспринял Христа, – это для Достоевского стало некой аксиомой. И с каждым годом он в этой мысли утверждался всё более и более, что русский народ благодаря этому образует как бы некую церковь – церковь народную. Она – эта народная и одновременно вселенская церковь как бы немного отличается от Церкви официальной, это не одно и то же. К официальной Церкви Достоевский относился всё же с некоторой дистанцией и критицизмом. Он говорил, что со времён Петра I наша Церковь находится в параличе, что она не стала стержнем народного сознания. Но в народе существует как бы своя, народная церковь. И благодаря этому русский народ имеет удивительное качество всемирности. Он умеет воспринимать любые культуры, с уважением относится к другим религиям, хотя готов и умереть за Христа. И поэтому русскому народу и предназначена эта всемирная миссия объединить все народы в окончательной всемирной гармонии.

Эту мысль Достоевский очень ярко выразил в своей знаменитой «Пушкинской речи». У нас, почему-то в Москве, а не в Петербурге, решили поставить памятник Пушкину. Собрали деньги, скульптор нашёлся великолепный, Опекушин, создавший этот замечательный памятник, что сейчас стоит на Пушкинской площади, и решили к этому моменту приурочить как бы литературную конференцию о Пушкине. Разослали приглашения всем русским знаменитым писателям. А в то время (1880 год) их было достаточно. Гремел Тургенев, гремел Гончаров – он к тому времени уже написал все свои знаменитые романы. Гремели Толстой, Аксаков, Достоевский. Кстати, Толстой не приехал на это мероприятие, так что журналисты писали, что «Толстой блистал своим отсутствием». Он отговорился, что, мол, это несерьёзно. Он в то время писал свою знаменитую «Исповедь» – ему было не до какого-то Пушкина. А вот Тургенев приехал и прочитал свою речь о Пушкине, которая Достоевскому мало понравилась. Это естественно – в то время Достоевский с Тургеневым были как бы конкурентами, что ли. Соревновались в популярности. Тургенев очень низко оценивал все романы Достоевского. Он говорил: это кислятина какая-то. А Достоевский, в общем-то, ценил литературный талант Тургенева, но совершенно не ценил его либерально-западное мировоззрение. Они часто сталкивались на всяких литературных вечерах. Кстати, Достоевский оказался замечательным чтецом. Вы знаете, у него была эмфизема лёгких – это такой надтреснутый голос, но он так умел декламировать, читать, – а читал он либо стихи Пушкина, либо отрывки из своих произведений, – что это производило потрясающее впечатление на публику, ему страстно аплодировали.