Эволюция, Революция и идеалы Анархизма

Безъ сомннія т, которые обладаютъ состояніемъ, имютъ большій доступъ къ самообразованію и наукамъ, но въ то же время и большую возможность испортиться и развратиться. Лица, привыкшія къ лести, какими обыкновенно являются (всякій) власть имущіе, будь то императоръ, или начальникъ канцеляріи, легко могутъ быть обмануты и никогда не знаютъ истиннаго положенія длъ. Имъ живется слишкомъ легко, у нихъ нтъ возможности самимъ научиться борьб за существованіе, они эгоистически ждутъ всего отъ другихъ, угрожаемые опасностью впасть въ грубыя излишества и утонченный развратъ, такъ какъ лица самаго порочнаго поведенія ихъ окружаютъ, какъ стая шакаловъ свою добычу, и чмъ ниже они падаютъ, тмъ значительне становятся въ своихъ собственныхъ глазахъ, привыкнувъ къ грубой лести окружающихъ ихъ: сдлавшись скотами, они воображаютъ себя богами и лежа въ грязи, думаютъ, что окружены ореоломъ. А кто т, которые стремятся захватить власть, чтобы замстить собою привиллегированныхъ избранниковъ по богатству и происхожденію, считая себя новыми избранниками, такъ называемой умственной аристократіей? Кто эти политики, ловкіе льстецы уже не королей, а толпы. Одинъ изъ противниковъ соціализма и защитникъ того, что называютъ «добрыми принципами», г. Леруа—Болье отвтитъ намъ на вопросъ объ этой аристократіи словами, которые въ устахъ анархиста показались бы слишкомъ рзкими и несправедливыми: «современные политики всхъ степеней, говоритъ онъ, начиная съ муниципальныхъ совтниковъ и кончая министрами, представляютъ собой, взятые въ масс, за немногими исключеніями, одинъ изъ наиболе ограниченныхъ и отвратительныхъ классовъ сикофантовъ и куртизановъ, какіе когда либо знало человчество. Ихъ единственнымъ стремленіемъ является низкая лесть, поддержаніе предразсудковъ, которые они въ большинств случаевъ сами раздляютъ, не давая себ никогда ни времени ни труда на размышленія и наблюденія». Наконецъ, лучшее доказательство того, что «аристократіи» — одна изъ которыхъ держитъ въ своихъ рукахъ власть или старается захватить ее, а другая дйствительно состоитъ изъ своихъ «лучшихъ» представителей, не могутъ быть смшаны, намъ даетъ исторія своими безконечными кровавыми страницами. Рассматриваемая во всей совокупности лтопись человчества, можетъ быть опредлена, какъ повствованіе о вчной, непрерывной борьб между тми, которые, сдлавшись хозяевами положенія, пользуются властью, добытою цлыми поколніями своихъ представителей и тми, которые рождаются полными энтузіазма и стремленія къ творческой дятельности. Об эти группы «лучшихъ» находятся въ безпрестанной войн, и исторической миссіей первыхъ является преслдованіе, порабощеніе и убійство вторыхъ. Эти оффиціальные «наилучшіе» — сами боги, которые приковали Прометея къ скал Кавказа и со времени этой мифической эпохи всегда «наилучшіе» т. е. императоры, паны и всевозможные властелины, заключали въ тюрьмы, пытали и жгли новаторовъ и проклинали ихъ произведенія. Палачи всегда состояли на служб у этихъ «избранниковъ» рода человческаго. Находятся и ученые, берущіе подъ защиту ихъ дло. Не говоря уже объ анонимной толп, которая не уметъ мыслить и замыкается въ своихъ привычкахъ, находятся ученые и талантливые люди, которые длаются теоретиками абсолютнаго консерватизма, чтобы не сказать реакціи и которые стараются удержать общество, такъ сказать, остановить его движеніе, какъ будто существуетъ возможность удержать силой то, что находится въ вчномъ движеніи, какъ несущіяся въ пространств небесныя тла. Эти противники прогресса, ненавидящіе все новое, видятъ во всякомъ новатор, т. е. человк мысли и идеала, только сумасшедшаго. Ихъ любовь къ неподвижности общества доводитъ ихъ до признанія политическими преступниками тхъ, которые критикуютъ существующее и стремятся къ лучшему. А между тмъ они признаются, что разъ новая идея получила право гражданства въ умахъ большинства, ей нужно подчиниться, чтобы не оказаться революціонеромъ, выступая противъ общественнаго мннія. Но въ ожиданіи этой неизбжной революціи, они требуютъ, чтобы съ адептами ея поступали, какъ съ преступниками и чтобы сегодня наказывали за поступки, которые, завтра будутъ считаться обязанностью каждаго дйствительно честнаго человка, они бы заставили выпить ядъ Сократа, возвели бы на костеръ Яна Гуса, тмъ боле на гильотину Бабефа, такъ какъ Бабефъ и въ настоящее время является еще новаторомъ. Они обрекаютъ насъ на вс ужасы лишенія общества, не потому, что мы неправы, но потому, что мы несвоевременно правы. Мы живемъ въ вкъ инженеровъ и солдатъ, для которыхъ все должно быть вытянуто въ струнку. «Уравненіе» вотъ лозунгъ этихъ нищихъ духомъ, которые понимаютъ только красоту въ симметріи и жизнь въ мертвой неподвижности.

IV.