Еврейские народные сказки. Том 3. Сказки евреев арабских стран

Истории, явно относящиеся к циклу о Золушке, присутствуют и в «Детских и семейных сказках» (Kinder- und Hausemärchen) (1812–1815) братьев Гримм. Это свидетельствует не только о том, что эти сказки действительно циркулировали в устной передаче, но и о том, что они были популярны в связи с модной в то время в Германии литературной обработкой народных сказок. Братья Гримм включили в свой сборник три сказки, в которых модель Золушки является центральной:

№ 21 «Золушка» (Aschenputtel): ФС 510 «Золушка и соломенный колпак» или «Золушка и ослиная шкура» (нов. изд.);

№ 65 «Пестрая шкурка» (Allerleirauh): ФС 510В «Платье из золота, серебра и звезд» (стар, изд.) или «Ослиная шкура» (нов. изд.);

№ 130 «Одноглазка, двуглазка и трехглазка» (Einäuglein, Zweiäuglein und Dreiäuglein)·, одноименный ФС 511.

Из этих трех первая, под названием «Золушка», — сочинение братьев Гримм, которое они написали, согласно их собственному примечанию, собрав в одну «три сказки из Гессена». В последующих изданиях эта сказка, как и другие, редактировалась.

Еврейские версии Золушки, записанные в Восточной Европе, следуют скорее центрально-европейскому, нежели славянскому или ближневосточному подтипам. В них присутствует вступительный эпизод, где Золушка представлена как принцесса, для которой настали тяжелые времена, и она укрывается в еврейской семье, которая спасает ей жизнь. Волшебный помощник здесь не кто иной, как Илия-пророк, а сын раввина выступает в традиционной роли принца [16].

Третья версия, найденная в архиве И.-Л. Кагана в ИВО [17], была записана им в Сморгони (город, который раньше принадлежал Польше, а теперь находится на территории Белоруссии). Вводный эпизод этой версии частично воспроизводит фольклорный сюжет 923 «Любить как соль», который присутствует в некоторых европейских версиях сказки о Золушке. Ицхок-Лейбуш Перец (1851/52-1915) создал литературную версию Золушки на идише, представив ее как рассказанную ему кем-то историю. Свое произведение, которое называется «Сватовство, или Соре Бас Тойвим» (1904–1915), он начинает так: «Сказка, которую я сейчас вам расскажу, необычайно хороша, и каждое слово в ней — чистая правда. Ее не найдешь ни в какой книжке, она не записана ни в каком общинном пинкасе. Мне ее рассказал один замечательный человек, который тоже ее от кого-то услышал» [18]. Соре Бас Тойвим — это волшебный сказочный помощник, она также известна среди восточноевропейских евреев как автор женских молитв (скорее символический автор, чем реальный). Сефардские версии сказки про Золушку следуют модели, которая характерна для средиземноморских и арабских стран и схожа с данным вариантом. В арабском варианте, который также рассказывается среди евреев в арабских странах, превалирует мотив убийства матери. Однако в балканских версиях встречается также мотив каннибализма (G10 «Каннибализм»),

Сказка о Золушке в тропической Африке

В Азии и Европе сказка о Золушке передавалась как в устной, так и в печатной форме. В тропической Африке устная форма передачи была практически единственно возможной, хотя миссионеры могли распространять эту сказку и в печатном виде. Африканские версии содержат все наиболее важные мотивы, характерные для цикла сказок о Золушке; иногда сказка об африканской Золушке соседствует с историями о семьях каннибалов.

Интерпретация сказки

Популярности сказки про Золушку соответствует огромное количество посвященных ей научных, критических, интерпретационных и аналитических работ. В рамках всего корпуса научной литературы по этой теме можно различить три основных подхода: исторический, психоаналитический и социокультурный. Исторический подход концентрируется в разной мере на тех чертах, без которых мы не можем себе представить сказку о Золушке, даже если они встречаются и в других сказках: проверка башмачком, плохое обращение с героиней в семье и последующее окружение ее лестью, когда она выходит в большой мир или собирается замуж.

В контексте сказки женская ножка с мужской точки зрения имеет эротические коннотации. Литературная история сказки и тот факт, что впервые она была зафиксирована в Китае, позволяет предположить, что существует связь между обычаем бинтовать ноги женщинам в Китае, восхищением, которое вызывает маленькая женская ножка, и возникновением мотива проверки башмачком. Однако эротическая символика не ограничивается территориально Китаем и присутствует также в азиатских и европейских традициях.

Распространенность символических смыслов может частично объяснить феномен популярности этой сказки. Вне зависимости от китайского обычая и от того, где она на самом деле появилась, сказка могла разойтись по всему миру только в условиях общей символической интерпретации башмачка и ножки.