Европа во мне. Как не потерять себя в новых странах, условиях и ролях

Я не вполне его понимаю. Я думаю: образованный человек, архитектор, сидит напротив меня и говорит, что где-то что-то невозможно. Но ведь в Италии был Муссолини. И правил больше 20 лет.

Так мы его казнили. И выучили урок.

Мы тоже думали, что выучили урок, – сопротивляюсь я. – Но никогда не знаешь, как изменит власть человека, который сначала выглядел обычным.

В Италии такое невозможно.

Хочется вымыть липкие от сока руки, чтобы смартфон распознал отпечаток моего пальца и обновил новости. И поскорее уйти с этого ужина.

Что это? Защитная реакция, чтобы не портить иллюзию спокойствия? Любовь к своей стране? Или послание: вы это заслужили, а мы – лучше?

Я не знаю и не могу знать о другом человеке. Но могу знать о себе. Меня и саму болтает между желанием поехать туда и бороться и желанием отписаться от всех новостных каналов. Между горечью – почему сейчас, а не раньше? – и проснувшейся надеждой.

Я могу смотреть на свою историю как Алин: ужаснуться, спрятаться, отречься и ничего из нее не вынести.

Или как Марко: закрыть глаза на прошлое и жить в иллюзии, что со мной такого случиться больше не может. А если вдруг – то мы, конечно, вздернем.

Или как Фабио: признать и ее, и пройденный путь, и даже будто отпраздновать это. Сказать себе: это моя неуправляемая (пока) суперсила.

Если я войду в последние двери, то у меня будет и прошлое, и настоящее. И водитель, и компостер.

Браво, аморе!

Собака упала в реку По. Упала и барахтается, не понимает, что делать, и течение относит ее к высокому искусственному водопаду. Все итальянцы на набережной разом выпускают из рук девушек, гитару, бокал с вином, «Толкование сновидений» Фрейда – и бросаются к парапету. Кричат ей, машут руками, поддерживают ее, как на футбольном матче.

Плыви сюда, сюда, сюда!

Но собака теряется, не понимает, кого слушать, где за всеми ними ее хозяйка, почему течение такое быстрое и холодное? Несколько секунд – и она начинает плыть в обратную сторону – к искусственному водопаду, режущему воду как центрифуга.

Нет, нет! Дорогая, нет! – кричат ей итальянцы, а потом, поняв что-то, замолкают. За секунду, в тишине, они достают мобильные телефоны и нажимают на фонарики. Еще секунда – и блики от их света на воде собираются в одно пятно.

Слышно только, как гудит и грохочет водопад за мостом. И собака понимает – ей нужно плыть на свет.

Так человек тридцать, включая откуда-то появившихся полицейских, ведут ее от моста к берегу, к их части парапета, шепча:

Плыви, Люче.

И Люче плывет к ним. Но как будто остается на месте и лишь борется с течением.

Со стороны темнеющего парка несется по воде что-то небольшое. Оно приближается – и увеличивается: это голубой каяк. Как его удалось взять в такой поздний вечер? Разве кто-то в такое время еще дежурит на станции?

Когда черно-белая мохнатая спина взлетает в руки сначала к полицейской, а потом к кудрявой женщине в плаще в цветочек, все выдыхают и аплодируют. Брава, брава, аморе. che carina. Аморе, брава. Чьи-то другие собаки тоже веселятся, обнюхивают Люче, машут хвостами. Ке брава, аморе.

«Аморе», – повторяю я, когда мне рассказывают эту историю. И вспоминаю своего друга, который обижается, что я стараюсь решать свои вопросы сама и никогда не прошу его о помощи.

Кто сказал, что собака твоей соседки по набережной – не твоя собака? Кто сказал, что нужно стойко выносить все трудности в одиночку, и не дай бог попросить, не дай бог показать слабость? Кто сказал, что бросить все и включиться в чью-то беду не значит растормошить в себе живую жизнь, которой хватит еще на несколько дней?

Я расскажу о тебе всем, кроме тебя

Найти партнера по танцам в новой стране – это квест. Особенно если вам, как и мне, нужно, чтобы он танцевал свинг столько же лет, сколько и я, мог записаться на занятия в те же дни, что и я, но почему-то не имел партнерши.

Я искала всюду. Когда я написала объявление на страничке школы танцев в соцсети, на него откликнулся лишь один человек: с совершенно пустым, даже без фотографии, профилем. «Я готов!» – написал он.

Почему нет фотографии? – волновалась я. – Сколько ему лет? А он настоящий? Может, он просто поболтать хочет? Или вдруг он серийный убийца?

Но моя жажда танцевать сильнее недоверия к пустым профилям – и мы договорились встретиться на центральной площади, чтобы познакомиться. Помню, как я шла туда мимо красивых арок с коваными фонарями – и снимала сториз. Спрашивала своих читателей: пошли ли бы вы на такую встречу? Кто-то желал мне удачи, кто-то пугался моей смелости.