Европейская герилья. Партизанская война против НАТО в Европе

Райндерс: Мы, к примеру, выбираем всегда самого сильного среди нас. У него задача – стоять посреди помещения или у двери, держать всех посетителей в поле своего зрения, а если кто-то хочет сбежать, приблизить его к себе. Но мы заметили, что люди не капризны, они всегда в ступоре от страха. Они скорее в таком…шоковом состоянии. Ты можешь с ними вообще не говорить. Они, как правило, неадекватны и не двигаются. Ты должен заставить их спокойно стоять.

Фрич: Есть такие маленькие психологические приемы. Например, ты стоишь перед окошечком в кассовую кабинку, а в это время другой участник заходит туда сзади. А кассирша сидит как парализованная и смотрит на твой пистолет. Иногда просто достаточно сказать: «Выходи!» Если она всё равно не двигается, то взводишь курок – и она вылетает пулей наружу. Эти детали мы заранее обсуждали. Чем мощнее ты себя подаешь, тем меньше неожиданностей. Это означает, что с самого начала надо создать совершенно ясную ситуацию. Это, правда, звучит брутально, но соответствующе. Неожиданностей не случается, если никому не приходят в голову глупые мысли.

Райндерс: Мы никогда никому не причиняли ничего плохого, даже наоборот. Во время судебных заседаний они были нам признательны, как мы с ними были дружелюбны и приятны! Каких-то значительных инцидентов не было.

Херманн: По каким критериям вы выбирали банки – например, на Зеленой дороге?

Райндерс: Было так. Среди нас было пять-шесть человек, которые знали практически каждый банк в Берлине. Я тогда совершенно был сбит с толку – ориентировался на банки, а не на улицы. Мы действительно знали почти все сберкассы, берлинские банки, банки для торговли и промышленности. Коммерческие банки мы не трогали – у них тогда уже были закрытые кассовые кабинки.

Фрич: Так или иначе, мы всегда шли туда, где больше денег.

Райндерс: Когда я только начинал, в Берлине было семь или восемь банков без кассовых кабинок. Были только решетки. После трех нападений не осталось ни одного банка без кассовых кабинок. Но сберкассы, которые относились к Берлинскому банку или к BHI (крупная фармацевтическая компания в Западной Германии – Б. Е.), имели внизу окошечко, так что ты мог угрожать кассиру. Коммерческий банк и другие имели закрытые кабинки, поэтому ты никак не мог приблизиться к кассиру.

Но тут в Берлине произошел случай, который сыграл нам на руку. Один перец грабил банк, где кассир отказался выйти из кабинки. Тогда грабитель вытащил управляющего банком и прострелил ему колено. После этого все чудненько выбегали из кабинок, и никто больше не кобенился.

Вообще, часто бывали случаи, когда все эти неожиданности были нами заранее предусмотрены. Один раз нам в руки попала должностная банковская инструкция, в которой было написано, что при нападении на банк надо следовать всем указаниям грабителей. Вероятно, для банков выходило дороже на протяжении нескольких лет платить подстреленному посетителю компенсацию, нежели зараз потерять деньги, которые они так и так компенсируют страховкой.

Фрич: Первым критерием были пути отхода. Как ты смоешься с места акции? На улице Вильмерсдорф нельзя было делать ограбление. А сегодня тем более: ты вышел и стоишь в пробке.

Райндерс: Мы обследовали местоположение банка с той точки зрения, чтобы при отходе могли прибыть к такому месту, где преследователь, какой бы он ни был, не мог гнаться за нами на автомашине. Было важно, чтобы нельзя было стрелять. То есть место должно быть такое, чтобы мы пешком могли перейти ко второй машине, а преследователь глупо стоял, поскольку не мог переехать через тротуар или сквозной проезд был слишком узок для машины. Мы всегда так делали из соображений безопасности, ибо никто не хотел на улице стрелять в преследователя.

Один раз был случай: нас кто-то преследовал, мы показали им пушку – и они приткнулись вправо. В другой раз в одном банке мы сами подняли тревогу. Это был вообще похабный банк. У кассира деньги лежали в тысячах мест, и он их собирал. При открытии одного ящика кто-то не увидел тревожную кнопку – и пошло. Когда мы садились в машину, то снаружи звенело. Нам навстречу выехала машина, убирающая мусор. Мы показали водителю пушку, но он всё равно бросился за нами в погоню. Буйволам он рассказывал героическую историю: он будто бы пытался наброситься на нашу машину, а мы его просто объехали и стреляли в него. Но, как сами буйволы потом говорили, они сильно сомневаются в том, что стрельба вообще была.

Херманн: А как вы вообще пришли к идее «поцелуй негра»?