Европейская поэзия XVII века

Про монархов рассуждаем,
про раздел всея земли,
а меня — не обдели
маслом, свежим караваем,
дай зимой варенья с чаем,
водки, чтоб согреть живот,
а молва не в счет.

Пусть на серебре и злате

принц снедает целый куль
позолоченных пилюль, —
чтобы трапезу прияти,
мне и шкварки будут кстати:
прямо с противня да в рот,
а молва не в счет.

В январе, когда на склоны

снег покровом хладным лег, —
мне бы жаркий камелек,
да орешки раскалены,
да про дни седые оны
поскладнее анекдот,
а молва не в счет.

У купца к монетам рвенье, —

чтоб звенели в кошелю,
я же поутру люблю
блеск ракушек в белой пене
и внимаю Филомене
там, где ива воду пьет,
а молва не в счет.

Юный грек в порыве смелом

к жрице Геро ночью плыл,
а меня в давильню пыл
к струям гонит алым, белым,
где блажен душой и телом
посреди пьянящих вод,
а молва не в счет.

Тисба и Пирам влюбленный

острым венчаны мечом,
кровью, хлынувшей ручьем;
мне по сердцу — торт слоеный,
мой резец, в него вонзенный,
поострей меча сечет,
а молва не в счет.

«КУЛЬ Я ВИДЕЛ У МЕНЯЛЫ...» [190]

Куль я видел у менялы,
полный спелых фиг и дуль.
Разошелся быстро куль:
знать, на дули спрос немалый.
«Но тебе, — сказал он, — малый,
буде в чем соврешь хоть раз,
дулю я одну припас!»

Начинаю. Есть в Мадриде

дурень. Он и вам знаком;
тлю узрит в глазу чужом,
у себя слона не видя!
Чтобы не был он в обиде,
я бы дал ему за дурь
пару дуль.

Старый хрыч, собою горд,

под венец идет с девицей.
Простофиле и не снится,
что невеста — первый сорт:
трижды делала аборт.
Поделом его надули!
Три дули.

Вышел порох весь в расход

у преклонного супруга,
а исправная супруга
каждый год дает приплод.
Может быть, она дает
как предписано ей браком?
Дуля с маком!

Дон Безродный ходит франтом,

самомнением томим:
дескать, обращайтесь с ним,
словно он рожден инфантом,
хоть по крови маркитант он,
по уму же — круглый нуль.
Пять дуль.

Хвастал дон Бахвал досужий

зубочисткою с утра:
мол, фазана ел вчера.
По усам же обнаружил
я, что дичь ему на ужин
поставляет зеленщик.
Шесть фиг.

Спеленал себя шелками

хлыщ, собравшийся на рать,
так что и не разобрать,
ратник это или знамя,
и куда идет он: к даме,
на бульвар ли, на войну ль?
Семь дуль.

Расфуфыренные хваты

разодеты в прах и дым:
предков, мол, не посрамим.
Те и впрямь аристократы,
но носили чаще латы,
чем крахмальный воротник.
Восемь фиг.

В битве с одного удару

сей храбрец сражает трех.
Только этот пустобрех
брешет с винного угару:
мастер петь он под гитару,
но не слышал пенья пуль.
Девять дуль.

Дон Обманутый Вздыхатель

не получит ни черта.
Вроде б истина проста,
но не внемлет ей мечтатель.
Незадаром, знать, приятель
заработал целый куль
дуль.