Европейская поэзия XVII века

Мирского не хочу я доле длить веселья,
О нет, — отныне я глубоко в лес уйду,
Чтоб волю дать слезам и тайному стыду,
Чтоб домом стала мне заброшенная келья.

Там, в сумраке чащоб, где скалы да ущелья,

Я сердца возожгу погасшую звезду,
Там ужас и тоска заменят мне еду,
А слезы — питие, — нет в мире горше зелья.

Накину рубище на скорбные плеча,

И, в сумраке лесов печально жизнь влача,
Весь вероломный Мир презрением унижу;

И, гордый дух сковав надеждою одной,

Увижу облик свой, греховный и больной,
И совесть бедную со стороны увижу.

ГУГО ГРОЦИЙ {129}

ВЕЧЕРНЯЯ МОЛИТВА

Господь, Ты зиждешь свет и тьму!
Ночь по веленью твоему
Простерлась властными крылами.
Простри же длань в сей грозный час,
И твой покой объемлет нас
Со всеми нашими делами.

Враги несметною гурьбой

Чинят насилье и разбой, —
Укрой же стадо от напасти,
Чтоб снова были мы вольны,
От всех забот упасены
Блаженной сенью отчей власти.

Всем, кто в неволе изнемог,

Кто страждет, болен и убог,
Дай от забот освободиться;
Когда наш бег свой круг замкнет,
Пошли нам радость в свой черед
Для жизни речной возродиться.

КАСПАР ВАН БАРЛЕ {130}

НА ВЗЯТИЕ БРЕДЫ [381]

Я ль не игрушкой служу Судьбе и ареною Марсу,
Ровной палестрой для игр — войнолюбивым князьям?
Трижды Нассау сдалась и трижды досталась Филиппу —
Лакомым кусом была я для обеих сторон.
Нам не хватало Атридов[382]

и с разумом хитрым Синона,[383]Все же наградой в бою быть мне, несчастной, пришлось.
Ты не впускала врага, о Судьба, и ты же впускала,
Ты мне велела цвести — ты же развеяла в прах.
Тиром[384] зовут меня бельги и кличут лигуры Сагунтом.[385]Голод и Марсов меч жребием стали моим.
Коль победитель решит изваянье победы воздвигнуть,
Марс да поможет ему замысел в явь обратить!
Многажды побеждена, я непобежденной осталась,
Ибо кто многое снес, сгинуть не может вовек.

ПРОКЛЯТЬЕ КОМАРАМ