Европейская поэзия XVII века

На каменной горе, незыблемой твердыне,
Воздвигнутой вдали земных забот и зол,
С которой кажется мышонком — крупный вол,
Клюкою странника — огромный дуб в долине;

То Господу гора противостанет ныне,

Чтоб не дерзал вершить свой вышний произвол,
То, покарать решив ни в чем невинный дол,
Вдруг уподобится начавшей таять льдине, —

То пламя разметет на восемьдесят миль, —

Порою только дым да огненная пыль
Летят из кратера со злобой безграничной, —

Да, на горе, чей пик почти незрим для глаз

(Того же хочешь ты, как человек приличный),
Я и живу теперь, и это — мой Парнас.

РАЗМЫШЛЕНИЯ В МОЕЙ КОМНАТЕ

Здесь, в отрешенной тишине,
Скрываюсь я от жизни шумной
С раздумьями наедине;
И мир, нелепый и безумный,
Отсюда ясно виден мне.

Здесь я страстям подвел итог,

Они, как сновиденья, хрупки, —
Здесь я постигнуть ныне смог,
Посасывая кончик трубки,
Что счастье — это лишь дымок.

Сие и сердцу и уму

Открылось по любым приметам;
Взгляну — и сразу все пойму
И удовольствуюсь ответом,
Что все на свете — ни к чему.

Мне позволяет мой досуг

Глядеть на мир лукавым оком:
Известен плут как общий друг,
Невежда числится пророком, —
Сплошная видимость вокруг.

Я вижу: на столе, меж книг,

Забыты мною флейта, скрипка:
Ведь звук еще едва возник,
А уж в пространстве тает зыбко
И гаснет в следующий миг.

Гляжу без горечи и зла

На мир, когда-то столь любезный, —
И безразлична и светла
Мне память жизни бесполезной, —
А жизнь тем временем прошла.

Дряхлеет плоть в потоке лет,

Нет рвенья, нет былой отваги, —
Большой потери тоже нет:
Едва просохнет капля влаги —
К концу подходит наш расцвет.

Гляжу на символы герба,

Такого гордого когда-то,
Но кровь дворян во мне слаба:
Мне чужд удел аристократа,
Зато понятен смех раба.

Король британский со стены

Глядит на все без интереса,
И в этом смысле мы равны:
Поскольку жизнь — всего лишь пьеса,
А люди в ней играть должны.

Один — по действию — богат,

Другой — несчастен и ничтожен,
Но одинаков результат:
Тому, кто в гроб уже уложен,
Ничем различья не грозят.

Где предки, коих я не знал,

Почтенные мужи и дамы?
Не странен ли такой финал:
Пусть копия глядит из рамы —
Давно в гробу оригинал.

Смерть ждет и женщин и мужчин,

С ее приходом в вечность канет
Равно и раб и господин.
Кто прахом был — тот прахом станет,
Ее закон для всех един.

Здесь, в комнате, забрезжил свет

Для моего земного взгляда,
Здесь понял я, что цели нет,
Что ничего желать не надо,
Что все — лишь суета сует.

РАЗМЫШЛЕНИЯ