Европейские мины и контрмины

— Нехорошо, с твоей стороны, роптать на судьбу, и у тебя нет к тому никакой причины: разве последний год, принёсший столько перемен в свете, не соединил нас, и разве Господь не благословил нас и наш дом? Чего нам оглядываться на свет, когда в нашем доме живёт мир и счастье! Оставь спор королей, он не так близок к нам, как наш дом и двор и наша любовь. Господь рассудит их, и если кому причинена несправедливость, Он увидит и поправит её. Вот, — сказала она кротко, — там висит портрет твоего короля, я почитаю его и часто молюсь за бедного государя, из любви к тебе. Я не требовала повесить портрет моего короля, хотя привыкла видеть его с тех пор, как стала помнить себя, но моё сердце болит, когда вижу в тебе гнев и ненависть, когда вижу, что ты не думаешь о том, что в это время вражды и озлобления, мы оба должны вносить всюду единодушие, примирение и любовь!

Её чистые глаза светились влажным блеском, и слеза медленно скатилась по щеке.

Молодой крестьянин быстро схватил её руку, привлёк к себе и поцеловал глаза. Он ничего не сказал, но гневное выраженье исчезло с его лица, и тёплый взгляд голубых глаз нежно и ласково смотрел на взволнованное лицо молодой женщины.

— Маргарита права, — сказал старик, важно взглянув на детей, — станем хранить мир в доме, когда извне бушует буря, позаботимся, чтобы и при новом начальстве царствовали в стране истина и правда, и поблагодарим Бога за ниспосланное благо — Он нам послал в дом своё благословение.

Он ласково посмотрел на молодую женщину, потом как бы невольно раскрыл библию — святая книга открылась на псалмах, в которых старик так часто искал утешения и назидания; он медленно перевернул несколько листов, его глаза остановились на одном месте раскрытой книги, и спокойным, твёрдым голосом он прочёл:

«Так близко к боящимся Его спасение Его, дабы водворить славу в земле нашей! Милость и истина стремятся, правда и мир облобызаются. Истина возникнет от земли, и правда приникнет с небес. Господь даст благо, и земля наша даст плод свой. Правда пойдёт пред лицом Его, поставить на путь стопы свои».

Нежно прижал к себе Фриц свою молодую жену, которая потом встала, подошла к старику, медленно закрывшему книгу, и поцеловала ему руку, в то время как он положил другую руку на её голову.

Между тем как жизнь селения Блехова сосредоточилась внутри домов, глубокое безмолвие легло на улицах и на окрестных полях, показался на опушке соснового леса, подходившего к самому селению, всадник на стройной, красивой лошади.

Он наклонился вперёд и стал высматривать направо и налево от леса и вдоль улицы.

Когда же его взор не встретил ничего, кроме безмолвных деревьев и белеющей дороги к селению, тогда он медленно сошёл с лошади, погладил её по взмыленной шее, отвёл к лесу и привязал там к дереву.

— Спасибо, доброе животное, — сказал он, между тем как лошадь с удивлением смотрела на него своими большими умными глазами, — ты скоро отдохнёшь и получишь награду за свои труды — мы много проехали и выиграли время, правда, — прибавил он со вздохом, — это никак не поможет при существовании телеграфов, но вперёд, вперёд! Здесь я знаю дорогу.

Он вынул пистолеты из чушек[47] и медленно пошёл по дороге к селению, волнуемый быстро сменяющимися чувствами. Глубокая скорбь наполняла его сердце при мысли о прошедшем времени, когда он играл здесь ребёнком, когда весело приезжал из гарнизона в отеческий дом, который теперь стоял так мрачно и безмолвно, между тем как он, беглец, шёл по той улице, на которой ему был знаком каждый камень, каждый куст. С грустью и печалью думал он о найденном здесь счастье, цветущий венец которого был так близок к нему и которое так внезапно скрылось в неизвестном будущем, но при всём этом сердце его радостно билось от прелести положения: бегство с его опасностями, предстоявшая ему жизнь, полная разнообразия и волнения, всё это обаятельно действовало на его молодое, жаждущее жизни сердце, и тем сильнее волновало его душу, что сливалось с горестными воспоминаниями о минувшем времени.

Тщательно избегая полос света, падавших из окон, молодой человек шёл лёгкими шагами по сельской улице и, не встретив никого, достиг дома старого Дейка. Он подошёл к освещённому окну, собака с лаем бросилась на него, но в ту же минуту узнала друга и стала ласкаться, радостно помахивая хвостом.

Молодой человек прильнул к стеклу и увидел старого Дейка с библией в руке, увидел как Маргарита, встав, поцеловала старику руку. Посторонних никого не было: он подбежал к двери, отворил её без шума и в одно мгновение очутился в комнате, среди добрых и честных людей, которые ещё не пришли в себя от удивления.

— Боже мой, господин лейтенант! — вскричал Фриц, вскочив и подбежав к молодому человеку.

Старый Дейк с глубоким изумлением поднял голову и медленно встал, между тем как Маргарита перебирала передник и нерешительно шла вслед за мужем.

Фон Венденштейн дружески пожал руку Фрицу и подошёл к старику.