Факелы на зиккуратах (СИ)

– Позволь обратить твое внимание, что я угробил на это почти год, и еще пару месяцев – редакторы из лучших, – усмехнулся Фабиан. – Рад, что ты не ощутил себя оскорбленным.

– Можно подумать, тебе было до этого дело, – хмыкнул Альбрих, глядя на него. Фабиан вспомнил, сколько их было, таких странных, обжигающих, требовательных взглядов в свое время.

– Не то чтобы было, – признался он. – Но… хм. Но. Да, было.

Альбрих молчал. Смотрел на него, улыбался поверх бокала, ласкал его взглядом, черт побери, и молчал.

Фабиан поинтересовался, как он живет. Правда ли, что собирается жениться. Как ему работается там, где он работает. Альбрих охотно отвечал, сам спрашивал Фабиана, чем он жив, отпускал комплименты в адрес Валерии, хвалил Фабиана за достойный выбор – и смотрел на него, не сводя глаз.

Это было странно – смотреть на Альбриха как на равного, вспоминая то свое увлечение, граничившее с одержимостью, начинавшееся неторопливо и внезапно закончившееся. Фабиан понимал, что им двигало тогда, потому что Альбрих говорил с ним, как если бы соблазнял. Не соблазнял на самом деле, просто не мог ничего с собой поделать – для него это было даже не инстинктом, а чем-то большим.

– Я рад, что та херня с моей отставкой не отразилась на твоей карьере, – наконец признался Альбрих. – Хотя помнится мне, я отчаянно хотел поначалу, чтобы и тебя швырнули в бездну. – Он упрямо удерживал улыбку на своем лице, но на секунду она превратилась в кровожадный оскал. – Я был зол на тебя, Фабиан, отчаянно зол. Но, наверное, оно и к лучшему, что… – он облизал губы, подбирая слова.

– Угу, – скрипнул зубами Фабиан. – Попробуй-ка, подбери слово. Расстались, – напыщенно произнес он, криво усмехаясь.

– Я… – Альбрих запнулся, отвел от Фабиана глаза. – До сих пор представляю себе, что было бы, если бы я смог удержать тебя. Если бы ты решил остаться со мной. Тысячу раз хотел послать за тобой Никоса с наказом не возвращаться без тебя. До сих пор хочу, – он смог улыбнуться Фабиану. – До сих пор. Наверное, если понадобилось бы отдать все, что у меня есть сейчас, отдал бы. – Альбрих невесело засмеялся. – Нет, едва ли. После всей круговерти в нынешнем Консулате, дьявол раздери, Фабиан. Как я рад, что у меня больше нет на тебя никаких прав.

Фабиан видел его в компании других людей, в центре внимания, очаровательного, довольного жизнью Альбриха, не смотревшего на него, но знавшего, знавшего до миллиметра, где стоял и что делал Фабиан. И Велойча, недобро следившего за ними обоими.

Жизнь продолжалась. У Альбриха. У Фабиана. И словно в насмешку – у Валерии. Оппенгейм попросил о встрече, и он выглядел старым, жалким, съежившимся.

– Валерия выходит замуж, – сразу же, даже без приветствия сказал он.

========== Часть 29 ==========

Не рискнув брать отпуск, Фабиан придумал себе какой-то невнятный повод для посещения очередной строительной площадки промышленного корпуса нового поколения, которая по несчастливой случайности располагалась в жалких сорока километрах от поселка, в котором размещались ученые, инженеры и строители, в котором же, по утверждению папы Оппенгейма Валерия выходила замуж. И если пилот самолета был удивлен неожиданным решением десятого консула отправиться на инспекцию, совершенно ненужную никому, кроме людей, которых он желал наказать, то виду не подал. Терпеливо дожидался господина десятого консула, стараясь не зевать. Фабиан кивнул ему, прошел в салон, тяжело опустился в кресло и закрыл глаза. Разрешение на вылет в любом, даже самом экстренном случае поступало не сразу, поэтому у него было время подумать, позлиться – посмеяться.