Фауст

(выходя из дворца ощупью, у дверных косяков)

Как звон лопат ласкает ухо мне!

Здесь вся толпа мой замысл исполняет: Она кладет предел морской волне,

С самой собою землю примиряет,

Грань строгую для моря создает.

Мефистофель

(в сторону)

Лишь нам на пользу все пойдет! Напрасны здесь и мол и дюна:

Ты сам готовишь для Нептуна,

Морского черта, славный пир!

Как ни трудись, плоды плохие!

Ведь с нами заодно стихии.

Уничтоженья ждет весь мир.

Фауст

Смотритель!

Мефистофель

Здесь!

Фауст

Громаду за громадой Рабочих здесь нагромождай;

Приманкой действуй, платой и наградой И поощряй и принуждай!

И каждый день являйся с донесеньем, Насколько ров подвинут исполненьем.

Мефистофель

(вполголоса)

А мне доносят, что не ров,

А гроб скорей тебе готов.

Фауст

До гор болото, воздух заражая,

Стоит, весь труд испортить угрожая. Прочь отвести гнилой воды застой —

Вот высший и последний подвиг мой!

Я целый край создам обширный, новый,

И пусть мильоны здесь людей живут

Всю жизнь в виду опасности суровой,

Надеясь лишь на свой свободный труд.

Среди холмов, на плодоносном поле Стадам и людям будет здесь приволье;

Рай зацветет среди моих полян,

А там, вдали, пусть яростно клокочет Морская хлябь, пускай плотину точит: Исправят мигом каждый в ней изъян.

Я предан этой мысли! Жизни годы Прошли не даром, ясен предо мной Конечный вывод мудрости земной:

Лишь тот достоин жизни и свободы,

Кто каждый день за них идет на бой!

Всю жизнь в борьбе суровой, непрерывной Дитя, и муж, и старец пусть ведет,

Чтоб я увидел в блеске силы дивной Свободный край, свободный мой народ!

Тогда сказал бы я: мгновенье,

Прекрасно ты, продлись, постой!

И не смело б веков теченье Следа, оставленного мной!

В предчувствии минуты дивной той Я высший миг теперь вкушаю свой.

Фауст падает. Лемуры подхватывают его и кладут на землю.

Мефистофель

Нигде, ни в чем он счастьем не владел, Влюблялся лишь в свое воображенье; Последнее он удержать хотел,

Бедняк, пустое, жалкое мгновенье!

Но время — царь; пришел последний миг, Боровшийся так долго пал старик,

Часы стоят! -

Хор

Стоят! Остановились,

Упала стрелка их. Как мрак ночной,

Они молчат.

Мефистофель Все кончено. Свершилось!

Хор

Прошло!

Мефистофель

Прошло? Вот глупый звук пустой Зачем прошло? Что, собственно, случилось? Прошло и не было — равны между собой! Что предстоит всему творенью?

Все, все идет к уничтоженью!

Прошло... что это значит? Все равно Как если б вовсе не было оно —

Вертелось лишь в глазах, как будто было! Нет, вечное Ничто одно мне мило!

ПОЛОЖЕНИЕ ВО ГРОБ

Один из лемуров

Кто строил тесный дом такой Могильною лопатой?

Лемуры

(хором)

Доволен будь, жилец немой, Квартирой небогатой!

Один из лемуров

И пуст и мрачен зал стоит.

Где мебель вся пропала?

Лемуры

(хором)

Он брал при жизни все в кредит: Кредиторов немало!

Простерто тело, дух бежать готов;

Я покажу кровавую расписку...

Но много средств есть ныне и ходов У черта, душу чтоб отнять без риску!

Путь старый труден, много там тревог,

На новом — знать нас не хотят... Досада!

Что прежде я один исполнить мог,

На то теперь помощников мне надо.

Да, плохо нам! Во всем мы стеснены:

Обычай древний, право старины —

Все рушилось, утрачена опора!

С последним вздохом прежде вылетал На волю дух; я — цап-царап, хватал Его, как мышь, и не было тут спора.

Теперь он ждет, не покидает он Противное жилище, труп постылый,

Пока стихий враждующие силы Его с позором не погонят вон.

И день и ночь гнетет меня тревога.

Где, как, когда? Вопросов гадких много.

И точно ли? Сомненье есть и в том!

Смерть старая уж не разит, как гром.

Глядишь на труп, но вид обманчив: снова Недвижное задвигаться готово.

(Делает фантастические заклинателъные жесты команды.)

Удвойте шаг! Спешите, господа!

Рогов прямых, рогов кривых немало У нас! Вы, черти старого закала,

Пасть адову несите мне сюда!

Пастей у ада, правда, много-много,

И жрут они по рангам, по чинам;

Но в будущем все это слишком строго Распределять не нужно будет нам.

Слева раскрывается страшная адская пасть.

Клыки торчат; со свода истекает,

Ярясь бурливо, пламени поток;

А сзади город огненный сверкает В пожаре вечном, страшен и высок.

Огонь со дна бьет до зубов; у края,

Подплыв, стремятся грешники уйти,

Но вновь их зев глотает, посылая На страх и муки жаркого пути.

В углах там много страшного таится.

Каких страстей и ужасов там нет!

Пугайте грешных: все-таки им мнится,

Что эти страхи — только ложь и бред.

(К толстым бесам с короткими прямыми рогами.)

Вы, плуты, краснощекие пузаны,

Взращенные на сере и огне,

С недвижной шеей толстые чурбаны, Смотрите вниз: как фосфор, в глубине Не светится ль душа? Добудьте мне Ее одну, крылатую Психею!

Все остальное — только червь дрянной!

Своей печатью я ее запечатлею И в вихре огненном помчу ее с собой!

Вам, толстяки, теперь одна забота:

От низших сфер не отводите глаз;

Как знать: быть может, ей придет охота Себе приюта там искать как раз!