Феномен поколений в русской и венгерской литературной практике XX–XXI веков

Наименее эксплицитна связь Михи с третьем течением Серебряного века – акмеизмом. Единственный намек на такую связь – признание героя, что он предпочитает Ахматову Цветаевой: «Правда, я больше Анну Ахматову люблю» (с. 130). Если согласиться с мнением А. Куника, который считает, что «написанная ярко, Анна Александровна слилась с образом Ахматовой как с символом ушедшей эпохи»[554], то сильную привязанность Михи к бабушке Сани тоже можно воспринять как символическую манифестацию связи героя с акмеизмом.

Таким образом, три тесно связанных друг с другом героя выполняют функцию восстановления непрерывности с культурной традицией, с основными литературными течениями Серебряного века. Эта функция поддается социологической интерпретации только отчасти, как одна из более или менее явных составляющих жизненного пути героев. Она в большей мере символическая, является результатом авторского взгляда, воспринимающего и отдельные биографии центральных героев, и общий узор этих биографий как залог культурной преемственности.

Система персонажей в романе Улицкой является залогом литературной преемственности не только по отношению к Серебряному веку, но и по отношению к романной традиции XIX века. Узор, состоящий из трех центральных героев и связанных с ними женских персонажей, характерен для некоторых произведений двух великих романистов – Л.Н. Толстого и Ф.М. Достоевского. Три брата, реализующие разные жизненные пути (и параллельно образы трех сестер), занимают важную позицию в системе персонажей романа Толстого «Анна Каренина»[555]. В романе Достоевского «Братья Карамазовы» в центре системы персонажей стоят также три брата и связанные с ними женские образы, играющие немаловажную роль в интриге. В произведении Достоевского акцент ставится не на жизненный путь, а на ментальность центральных героев, которые, вместе взятые, символизируют трихотомический концепт человека[556].

В романе «Братья Карамазовы» в интриге и также в судьбах центральных героев основную функцию выполняет образ отца. Проблема взаимоотношения отцов и детей, определенная Достоевским как «безотцовщина», в поздний период творчества была для него одной из основных проблем как в личном, так и в общественном аспекте – эта же проблема лежит в основе сюжетов «Подростка» и «Бесов»[557]. Роман «Бесы», в котором поколенческая проблематика также ставится особенно остро, можно считать особым претекстом «Зеленого шатра».

Роман «Бесы» изначально был запланирован Достоевским как политический памфлет на злободневную тему – «нечаевщину», характерное для поколения радикальных революционеров 1860-х годов явление. Письма Достоевского этого периода и его записи к роману свидетельствуют о том, что нигилизм и революционную программу всеобщего разрушения он считал прямым следствием идеалистической западнической ориентации интеллигентов 1840-х годов: «Итак, Грановские и Белинские, т. е. русские западники 1840-х годов (в их числе, конечно, и Тургенев), – прямые отцы современных Нечаевых. В этом высказывании Достоевского содержится и определенный намек на роман Тургенева (в центре „Бесов“ – проблема „отцов и детей"), и полемика с его автором как представителем „поколения 1840-х годов“»[558]. Достоевский в своем романе травестирует не только образ Тургенева и его героя Базарова, но и образ Степана Трофимовича, воспитателя молодого поколения[559]. Его главный воспитанник – центральный персонаж романа Ставрогин, поклонниками и учениками которого оказались три героя (Верховенский, Кириллов и Шатов), представляющие собой разные варианты менталитета и идеологической настроенности поколения 1860-х годов.

Таким образом, в обоих произведениях (Достоевского и Улицкой) дается общественная картина определенного исторического периода России, изображается поколение, желающее так или иначе изменить существующий общественный порядок и выступающее против него. Название же поколения советских шестидесятников восходит как раз к названию поколения 1860-х, послужившего материалом для романа Достоевского[560]. Распределение центральных героев в системе персонажей романа Улицкой «Зеленый шатер» близко по структуре к роману Достоевского, изображению особенностей воспитания младшего поколения в обоих произведениях придается большое значение. Крайне противоположно, однако, отношение двух авторов к изображаемому ими поколению: Достоевский пародирует не только интеллигентов-западников 1840-х, но и свои юношеские идеалы тех лет, а в образе Ставрогина «вывел на сцену… своего антипода»[561]. Улицкая, наоборот, идеализирует свою юность в положительном образе поколения советских шестидесятников[562].