Феномен поколений в русской и венгерской литературной практике XX–XXI веков

Есть и еще один важный момент: книги Кочергина и Любарова, в которых повествование дополняется рисунками или картинами самого автора, обладают уникальностью, оригинальностью, несерийностью. Можно предположить, что в первых десятилетиях XXI века эта особенность воплотилась в феномене «книги художника». В своей монографии-манифесте «Книга художника» Михаил Погарский определяет книгу художника как «образ жизни»[638], а букартиста – как первопроходца, первооткрывателя и археолога; артлибрия, по его мнению, есть основа новой парадигмы культуры[639]. Не вдаваясь сейчас в обсуждение феномена «книги художника» (сошлемся на работы У Ю. Вериной[640] и А. А. Житенева[641]), обратимся только к произведению «777» (жанровый подзаголовок – «дионисийская пьеса») самого Погарского. Книга издана в 2013 году издательством «Русский Гулливер» и Центром современной культуры. Озаглавленная в память о дешевом портвейне «777», пьеса имеет эпиграфом «народный перифраз» – якобы строчки Блока «алкоголизм, хоть имя дико, но мне ласкает слух оно…» (на самом деле это искаженные слова Владимира Соловьева). Шестнадцать сцен (автор предуведомляет, что «сцена» надо понимать в смысле «устроить, закатить сцену, написать сценарий будущей жизни, показать на сцене» и пр.) автор рекомендует зрителям или читателям сопровождать распитием алкогольных напитков шестнадцати видов, в основном это портвейн, дешевое столовое вино (как правило, номер вина совпадает с номером сцены), но заглавный напиток – все-таки портвейн № 777, справкой о качествах и технологии приготовления которого завершается книга. Факсимильно воспроизведенные этикетки вин сопровождают весь текст (выполнены в организованной Погарским дизайн-студии «Треугольное колесо»). Это не «книга художника» как особый культурный феномен актуального искусства, но это текст, написанный художником и пропагандистом букарта. Все упомянутые в книге напитки были популярны в период застоя, а главный герой – Пашка-разведчик – демонстрирует милиционеру Олегу Хомякову липовую справку о своем заболевании алкоголизмом, датированную 1977 годом, при этом уточняется, что справка выдана 36 лет назад, следовательно сюжет разворачивается в 2013 году.

Период «нулевых» многими воспринимался как «новый застой»[642]. Лев Гудков, полагая, что ожидаемая модернизация социума так и не произошла, писал о цинизме «слабого общества»[643], о нарастающем хроническом ощущении несвободы, ценностной несфокусированности и беспомощности; в массах укрепилось представление о политике как деятельности хищников и карьеристов[644]. Андрей Архангельский в статье «Поколение проигравших» упрекал первое постсоветское поколение в выборе конформизма, лояльности и комфорта, а не свободы, вину же возлагал на интеллигенцию 1990-х, не выполнившую свою «учительную» миссию[645].

Михаил Погарский[646]

Герой пьесы Погарского – Пашка-разведчик, начинающий свой день с портвейна «три семерки», работает учителем литературы в школе, полное его имя Павел Петрович. В предисловии к тексту Владимир Эсинский намечает разные грани пьесы: вестерн с элементами мелодрамы, магическая притча, психологический анализ, затрагивающий проблему выбора, при этом значителен социальный пласт (криминализация полиции, взяточничество чиновников, проблема национального шовинизма), отмечен и поэтический интертекст – многочисленные отсылки к Блоку, Пушкину, Мандельштаму, Пастернаку, Бальмонту, Бодлеру, Тютчеву, Гете, Шекспиру. И конечно, общий тон задает «дионисийский», карнавальный аспект пьесы.

Приведем пример диалога, которым заканчивается вторая сцена. Блондинка-ноги-от-шеи (БНШ) назвалась Амалией. МилицАнер (аллюзия к знаменитому тексту Д. А. Пригова) Хомяков только что оштрафовал ее, перенеся запрещающий проезд знак «кирпич» за ее «Тойоту» (поскольку ему срочно нужны были деньги на выпивку):