Феномен поколений в русской и венгерской литературной практике XX–XXI веков

Но некоторые подробности из жизни военнопленных, которые не настораживали цензоров, из коротких сообщений Хуго Геллерта все-таки можно узнать. Например, он пишет, что решил заниматься английским языком, просит брата прислать ему учебник английской грамматики. Учебник он не получил, но смог заказать другой из Петрограда. Хуго пишет об этом брату в единственном письме по-английски (от 19 сентября 1916 года) – он решил писать по-английски и в дальнейшем, ради практики (все равно цензурой запрещалось высказывать какие-либо сложные мысли), но другие «англоязычные» письма не сохранились. Тут, конечно, стоит обратить внимание на такое обстоятельство: пленные офицеры могли получать книги из столицы. В письме от 26 марта 1917 года Хуго пишет матери, что, поскольку не имеет возможности чем-нибудь развлечься, решил освоить какое-нибудь рукоделие и по совету будапештского профессора коммерческого училища задумал изготовить женский пояс; и хотя, по всей вероятности, его работа не будет шедевром, он надеется, что сможет обрадовать свою невестку, жену брата. А через месяц он написал, что их вывозили из лагеря (неизвестно, по какой причине) и по дороге, к северу от Акмолинска, они увидели одинокое здание. Оказалось, что это – метеорологический институт. Их даже впустили туда, и молодая женщина, сотрудница института, была готова показать им приборы и экспозицию. 29 апреля 1917 года в самом длинном из своих акмолинских писем Хуго сообщает брату о том, что многие из его товарищей уже несколько раз просили российские власти перевести их в другой лагерь и на днях неожиданно получили положительный ответ: если они готовы ехать за свой счет, власти исполнят их желание. Хуго пишет, что он колебался, взвесил все «за» и «против» и решил остаться в Акмолинске.

3 декабря 1917 года в короткой статье в газете «Пешти Хирлап» сообщалось, что после прихода к власти правительства В. И. Ленина положение военнопленных значительно улучшилось, что русский народ больше не считает военнопленных своими врагами[682]. В ней случай Хуго Геллерта приводится как утешительный пример для всех, чьи родственники оставались в Сибири: «Наш коллега в редакции, Оскар Геллерт, получил беспроводную телеграмму с датировкой 26 ноября от брата, прапорщика Хуго Геллерта, который находится в плену в Акмолинске»[683].

Вскоре после подписания Брестского мира 3 марта 1918 года переписка прервалась. Последнюю сохранившуюся (то есть доставленную в Будапешт) карточку из Акмолинска Хуго Геллерт написал 9 апреля – в виде исключения она была адресована племяннику, сыну брата. Это короткое письмо было ответом мальчику, который, когда они виделись в последний раз, был совсем маленьким.

Со времени этого письма до приезда Хуго в самом начале 1922 года в Ригу осталось мало документов и семейных воспоминаний, на основе которых мы могли бы иметь точное представление о его жизни в этот период времени. Все выглядит так же мозаично, как и долгие годы, проведенные в плену.