Феномен поколений в русской и венгерской литературной практике XX–XXI веков

В условиях повышенной социокультурной динамики, характерной для эпохи модерна, отношение к понятию «война» является важным маркером мировоззрения поколения. Безусловно, отражение той или иной позиции автором художественного текста имеет налет субъективности, однако надо учитывать и то, что автор есть выразитель коллективного сознания[721], или, по выражению М. Хайдеггера, «призвания бытия»[722]. Различия между группами писателей в изображении войны обусловлены не динамичной трансформацией самого понятия, а тем, что для каждого поколения свойственны собственные формы самопрезентации[723]. Иначе говоря, презентация войны на страницах книг определяется не только отношением к ней, но и стилистическими особенностями, диктуемыми эпохой. На более базовом уровне в дискурсе исследования поколений утверждается, что для каждой группы людей, рожденных в один период времени, свойственны близкие ценности, принципы, убеждения[724].

Первое поколение венгерских литераторов, писавших о войне, представлено Жигмондом Морицем (1879–1942), вошедшим в литературу на рубеже XIX–XX веков. Мотивы Первой мировой войны звучат в отдельных его произведениях, появившихся вскоре после ее начала. Сам Мориц участником войны не был, описанные им события в полной мере являются плодом творческого вымысла. При этом важно учесть, что писатель был последовательным сторонником реализма как творческого метода.

Второе из рассматриваемых нами писательских поколений составляют авторы, рожденные в конце XIX века и пришедшие в литературу на исходе Первой мировой войны. Мы будем говорить об этом поколении на примере Тибора Дери (1894–1977) и Петера Вереша (1997–1970). Важно обратить внимание на то, что эти писатели представляют совершенно разные творческие подходы: Тибор Дери вошел в литературу как модернист, позже перейдя в лагерь психологического реализма. На протяжении всей своей творческой жизни Дери оставался независимым экспериментатором, который, несмотря на свои явно левые позиции, оказался чужеродным телом в компартии; в то же время Вереш, хоть и не был коммунистом, стал одним из «столпов» реалистической «деревенской» прозы – вполне лояльной власти «народнической» линии в литературе социалистической Венгрии. На страницах их произведений присутствуют отголоски событий Второй мировой войны, причем обоих писателей роднит отстраненный взгляд на военную проблематику, так как ни один из них не был участником войны.

Наконец, третью поколенческую группу представляют Дёрдь Конрад (1933–2019) и Имре Кертес (1929–2016), в чьих текстах война нашла отражение уже во второй половине столетия. Оба писателя балансируют на грани модернистского и реалистического видения мира. Так же как их старшие коллеги, эти писатели не были непосредственными участниками боевых действий, однако так или иначе соприкоснулись с войной: Кертес в 1944–1945 годах был узником немецких лагерей, а Конрад участвовал в венгерском антикоммунистическом восстании 1956 года. В социалистический период за Конрадом закрепился неофициальный статус диссидента, и в 1980-е годы его произведения в Венгрии не издавались. Кертес, в отличие от своего коллеги, властью никогда не преследовался, но и не был частью литературного мейнстрима. Подлинный расцвет и слава пришли к нему только в начале XXI века, после того как он первым среди венгерских писателей получил Нобелевскую премию по литературе.

Итак, Жигмонд Мориц в период с1915по1918 год закладывает традицию отражения войны венгерскими писателями XX века, и несмотря на то, что в дальнейшем в творчестве более молодых его коллег появились новые мотивы, фундамент оставался прежним. Подача войны в текстах Морица выстраивается на основе бинарной оппозиции война – повседневность. В рассказах «Как кому повезет», «Бедные люди», «Йошка Шаму Киш» автору удается увести такое сильное событие, как война, на второй план. В этих текстах отсутствует изображение боевых действий, врага, отношений военной субординации, отсутствуют и прочие тематические сферы, a priori сопровождающие литературные нарративы, связанные с войной. Мориц демонстрирует конфликт между войной как опровержением повседневного хода событий и привычным образом жизни, помещаемым им в контекст гуманизма. Сам писатель в этом конфликте однозначно занимает позицию отрицания войны, которую можно было бы обозначить как ментальное дезертирство.